Мария Беседина - Прогулки по допетровской Москве

Собор представляет собой девять самостоятельных маленьких храмов, каждый со своим неповторимым обликом, выстроенных на общем подклете — восемь крайних приделов окружают центральный, точно лепестки цветка. Некоторые историки считают, что сначала собор был побеленным, но его причудливые купола и тогда были расписаны яркими узорами. Вокруг этого своеобразного комплекса идет галерея, с которой спускаются лестницы с площадками. Строили собор зодчие Иван Яковлев по прозвищу «Постник» и его товарищ, имени которого история не сохранила, донеся до нас только прозвище — «Барма», то есть «Заика». Собор Покрова — явление уникальное в мировой архитектуре, он и поныне не имеет аналогов. Представьте же себе, как он поражал воображение современников!

Расположенную с юго-восточной стороны шатровую колокольню к храму пристроили в 1670-х гг. Следует признать, что она очень удачно сочетается с творением Бармы и Постника, органично вписываясь в ансамбль собора.

Зато мы уже никогда не увидим стоявшую возле собора так называемую Тиунскую избу. Термином «тиун» на Руси определяли лиц, управлявших хозяйством крупных феодалов. Причем, что интересно, как правило, это были холопы, то есть почти рабы. Но такой «холоп» обладал практически всеми правами свободного человека — настолько уважаемым был этот род занятий. Тиуны, располагавшиеся в стоявшей на Красной площади избе, собирали со священников пошлины в казну митрополита, а позднее — и патриарха, — своего рода внутренняя налоговая служба московской Православной церкви.

Но вернемся все же к собору, точнее — к его архитектурному решению. В. А. Никольский отзывался о Покровском соборе таю «Первый вопрос, который невольно задает себе зритель перед этим собором: откуда взялась, как создалась концепция этой необычайной постройки? Здесь интересны и важны, разумеется, не технические или исторические подробности, не то, что в окрестностях Москвы, в сельских храмах Дьякова и Коломенского можно увидеть очевидных предков собора, даже не то, что собор воплощает в камне исконный, излюбленный тип древних деревянных шатровых храмов, еще уцелевших на Севере. В поздний час сумерек, в последние мгновения кончающегося дня, когда упрощаются все очертания, можно угадать, откуда родилась, чем могла быть навеяна идея подобной постройки: Василий Блаженный вырисовывается гигантскою группой деревьев. Вокруг высокой старой ели сгрудились естественною пирамидальною группой другие деревья поменьше… И это сходство — не случайность. Во всех древнерусских постройках соборного тина, где здание является группою связанных и объединенных отдельных построек (например, Коломенский дворец, деревянные храмы Севера), чувствуется подчас некая схема русского лесного пейзажа, органически роднящая памятники зодчества с окружающей их природой».

Разумеется, то, что В. А. Никольский называет храм «Василием Блаженным», вас не удивляет: ведь вы помните связанное с этим зданием предание. Во время строительства собора в недостроенном здании часто проводил ночи знаменитый московский юродивый Василий, прозванный за свою кротость и набожность Блаженным (в те времена это слово не имело сегодняшнего уничижительного переносного значения и обозначало человека, как мы сказали бы теперь, просветленного). Василий Блаженный — реально существовавшее историческое лицо. Он был известен своими меткими пророчествами — однажды он предсказал большой пожар в Москве, а в другой раз — в Великом Новгороде, полным бескорыстием (все, что ему подавали горожане, он тут же раздавал встречным) и абсолютным бесстрашием. Известны случаи, когда он прилюдно упрекал Ивана Грозного за излишнюю жестокость. Нам с вами они известны, прежде всего, из художественной литературы — по эпизодам из трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов» и романа А. К. Толстого «Князь Серебряный». Но подобные случаи имели место в действительности, они зафиксированы в рукописях того времени. После завершения строительства Василий Блаженный продолжал ночевать на паперти храма. В 1557 г. в один из дней Успенского поста его нашли там бездыханным. Ему было 88 лет. Весть о кончине Блаженного мигом облетела Город, и вскоре толпа москвичей во главе с духовенством торжественно захоронила старца возле облюбованного им собора. Впоследствии Василий был канонизирован Православной церковью под именем Василия Московского. Ему посвящен один из приделов собора.

Широко известна и другая легенда: по ней английская королева Елизавета I Тюдор, узнав о прекрасном соборе, попросила Ивана Грозного прислать ей построивших его зодчих, дабы они создали ей в Лондоне точно такой же. Но Иван Грозный, не желая, чтобы какой-то еще государь обладал подобным чудом, приказал ослепить Постника и Барму (по другой версии — отравить). На самом деле отношения России и Англии тогда были достаточно прохладными: английские купцы не пропускали русские товары на внешний рынок. Их корабли блокировали единственный тогда имевшийся у России порт — город Холмогоры (напомню, что Архангельск был основан лишь в 1584 г.), вынуждая русских купцов продавать товары на вывоз только англичанам, которые, вовсю используя ситуацию, приобретали их за бесценок. В связи с этим Иван Грозный отправил Елизавете несколько протестных нот, на которые она неизменно отвечала, что ничего не может сделать с купцами — они очень уважаемые в королевстве люди. В 1570 г. Иван IV написал королеве суровую отповедь: «У тебя мимо тебя люди владеют и не токмо люди, но мужики торговые, и о наших государских головах и о частях и землях прибытка не смотрят, а ищут своих торговых прибытков. А ты пребываешь в своем девическом чину как есть пошлая девица» (слово «пошлая» в те времена значило «обыкновенная». Для русского человека той поры старые девы были предметом сожаления и насмешек — о них говорили, что на том свете им суждено вечно пасти стада козлов, и царь просто-напросто попрекнул королеву ее малопочтенным семейным статусом). Учитывая такие отношения между правителями государств, легенда кажется достаточно сомнительной. В. В. Никольский, исследовав ее происхождение, утверждал, что эта версия впервые появилась в записках посещавших Россию в XVIII в. иностранцев и механически скопирована с распространенного в западно-европейском фольклоре «бродячего» сюжета.