Нина Соротокина - Закон парности (Гардемарины, вперед - 4)

- А пароль?

- Пароль надо учить наизусть. Он странный. Это латынь. То есть обращаетесь по-немецки: "Доблестный рыцарь!"... Обращение также часть пароля. А дальше латынь. Я вам тут на бумажке написал. Когда выучите, сожгите бумажку на свечке. Или нет, еще забудете, лучше отдайте мне, Я сам сожгу.

Ну вот и все. Инструкции, наконец, получены. Мелитриса ушла в свою комнату. Боже мой, как все это глупо! Видел бы папенька покойный, в какую неприятную историю вляпалась его любимая дочь. Да что - вляпалась, в капкан попала. Но почему? Чем она прогневила Господа? Наверное, грешной и запретной своей любовью... Может быть, другого мужчину любить и угодно Богу, а этого нет. Потому что он старше ее, он опекун, он должен быть как отец, а она голову потеряла. Потеряла и не хочет ее найти, чтобы водрузить на место. Мелитриса засмеялась сквозь вдруг набежавшие слезы. Не могу... Или не хочу? А может быть, это одно и то же? Молитва ее кончилась обычным вопросом и обычной мольбой: "Господи, можно мне его любить? Можно?.. Где ты, мой любимый? Господи, где он?"

По дороге в Кенигсберг ей казалось, что, добравшись до места, она сразу поймет, что делать. Если гулять по центральной улице каждый вечер, то в течение недели, ну, двух, она непременно встретит князя Никиту. А на месте оказалось, что город огромен, окраины чисты и вполне пригодны для обитания приличного человека. Так где же его искать?

Да и в этом ли дело? Она стоптала бы три пары башмаков железных, притупила три посоха кованых, чтоб найти своего Финиста, но ведь в Кенигсберге ее попросту не выпускают из гостиницы. Она опять пленница и подчинена чьей-то злой воле.

Но не надо падать духом, надо надеяться на лучшее. Лядащев не злой человек. Если ее встреча с Окромозо пройдет удачно и Лядащев останется доволен, то по возвращении в гостиницу она попросит его помочь, чтобы отыскать ее опекуна.

- Лядащев не откажет, он друг,- прошептала Мелитриса, перекрестилась, поднялась с колен и развернула бумажку с паролем.- Redeamus ad arietes nostros,- прочитала она латинский текст, законченный переводом.- Вернемся к нашим баранам...- она невольно рассмеялась,- одни бараны кругом, а если не бараны, то овцы.

Встреча в саду вблизи замка

Ожидаемое письмо, вернее, небольшую записку, передала горничная: это для мадам, принес мальчик, нет она его не знает, нет, он не просил денег за услуги... Еще несколько "нет" и, сжимая в кулаке монетку, горничная удалилась. Это была белесая, сдобная, любопытная и необычайно самодовольная особа. Разговаривая с Мелитрисой, она надменно кривила губы и зыркала по углам, ожидая увидеть там что-то запретное и тайное.

"Они нас все презирают,- с обидой подумала Мелитриса.- Мы победители, а они не только нас не боятся, но всегда готовы оскорбить. И при этом улыбаются слащаво."

Лядащев меж тем развернул записку. Она была немногословна. В восемь вечера за фрейлиной будет послана карета, на встречу фрейлина должна явиться одна, после приватного разговора она будет доставлена в эту же гостиницу вот точный ее перевод. Самой длинной была последняя фраза: "Податели сего рассчитывают на понимание, скромность и предусмотрительность фрейлины, письмо предназначено только для ее глаз, по прочтении сжечь".

- Ну вот, Мелитриса Николаевна, и дожили вы до серьезного дня. Где ключ, там и скважина. Помните, что вы мне говорили? - глаза Лядащева азартно блестели.

- Ничего я не помню,- Мелитриса от возбуждения топнула ногой.- Я вообще боюсь ехать. Я трусиха! Я вас предупреждала...

- Опять все сначала,- Василий Федорович поднял глаза горе, как бы призывая всевышнего в свидетели.

- А вы как думали? - в голосе девушки звучали слезы.- Вы только вообразите, как это глупо! Я вхожу в дом к совершенно незнакомому человеку, я ему не представлена, и вместо того, чтобы поздороваться, а потом завести какой-нибудь вежливый отвлеченный разговор, я брякаю про каких-то дурацких баранов, да еще на латыни. Девицам не пристало знать этот язык. Я не синий чулок!

- Но ведь это пароль,- застонал Лядащев, черт бы побрал этих светских восемнадцатилетних дур.- И потом, это всем известная пословица, ее не возбраняется знать даже фрейлине Ее Величества!

- Ответ тоже пословица? Ваш Сакромозо мне должен сказать: "Не бойтесь..." как это... "ovem lupo committere- доверить овцу волку". Получше вы не могли пароль придумать? Это просто неприлично!

"Вы бы лучше за жизнь свою поостереглись",- подумал Лядащев машинально, и мысль эта его отрезвила,. пропало раздражение, под рукой оказались и нужные слова, и участливый тон: