Андрей Марчуков - Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время.

Малороссийская тематика активно разрабатывалась в русской художественной литературе и фольклористике, обсуждалась на страницах журналов ещё до появления украинских повестей Гоголя. В первые десятилетия XIX века «малоруссистика» была представлена несколькими течениями: собственно малорусским, великорусским, а также польским, и каждое из них искало в этой тематике что-то своё. Если малорусское и великорусское направления можно рассматривать как подвиды одного общего интеллектуально-эстетического течения, то польское увлечение Украиной стояло несколько особняком. И в территориальном плане, но главное, по своим побудительным мотивам и целям.

В отличие от малорусского и великорусского направлений, представленных в столицах, Слободской Украине и, в меньшей степени, в Малороссии, польское было локализовано в основном на Правобережье и Волыни, ещё не так давно бывших «Польшей», и где польский элемент почти безраздельно господствовал в сфере культуры и образования. Присоединяя этот край, российские власти понимали, что возвращают древние русские земли, и даже публично подчёркивали это. Так, на медали, отчеканенной после разделов Речи Посполитой, были выбиты слова «Отторженная возвратих».

Однако всё это нисколько не поколебало польское доминирование в крае: ни социально-экономическое, ни культурное. Наоборот, оно только усилилось, особенно в правление Александра I. В учреждениях и присутственных местах звучала польская речь, русский язык поляки изучать не спешили, и в душе вообще не признавали российскую власть «своей». И всё это происходило на фоне откровенно полонофильской политики властей, выражавшейся в том числе и в том, что побеждённая Польша, ещё вчера сражавшаяся против России под знамёнами Наполеона, получила от российского монарха права и свободы куда большие, чем имелись в самой России. Многим русским современникам — от Карамзина на консервативно-традиционалистском фланге общественного спектра и до декабристов на антисамодержавно-демократическом и националистическом [107] Феномен декабризма, по понятным причинам, не входит в круг рассматриваемых здесь вопросов (хотя о некоторых моментах, с ним связанных, речь ещё зайдёт). Стоит лишь заметить, что это определение вполне к нему применимо. Если отбросить ту политизацию и идеологизированность, которой часто сопровождаются рассуждения о национализме, и взглянуть на проблему с научной точки зрения, то станет понятным, что национализм — это одна из форм понимания и интерпретирования окружающей действительности и производные от этого понимания социальные и политические практики. В основе такого способа видения и интерпретирования мира лежит идея нации и национального как краеугольных (или просто важных) моментов человеческого «вчера», «сегодня», «завтра», и в том числе понимание нации как основы политической системы. Всё это у декабристов имелось. — такая ситуация казалась странной и унизительной. Они были удивлены столь благодушной и милостивой политикой по отношению к давнему и кровному врагу, считая, что надо заставлять поляков плясать «по дудке русской», а не самим подлаживаться под них [108] Долгорукий И. М. Путешествие. С. 150–151 и др. .

На деле же подлаживаться чаще приходилось как раз русской стороне. И не только в землях, возвращённых по разделам. Начали поляки активно проникать и на Левобережье, где их до того не было уже почти полтора столетия. В частности, попечителем Харьковского учебного округа (в ведении которого находился и Харьковский университет) был назначен С. Потоцкий. Оказались поляки и в числе преподавателей этого университета. Польское присутствие стало сильно ощущаться и в Киеве. Так, дворянские сословные организации города практически полностью оказались в их руках, росло представительство и влияние поляков в образовательных учреждениях. Это польское «культурное наступление» на Киев даже заставило Гоголя резко воскликнуть: «Он наш (то есть малорусско-русский. — А. М.), он не их» [109] Гоголь Н. В. ПСС. Т. 10. С. 288. О том, что Гоголь имел в виду противостояние «наших» именно с поляками, см.: Воропаев В. А. Гоголь и «русско-украинский вопрос» // Московский журнал. 2002. № 1. С. 12; Звиняцковский В. Я. Историческое ядро «Миргорода» в свете художественно-мифологических установок XVIII — первой трети XIX вв. и документированной истории Украины. «Тарас Бульба» и «История Русов» // Н. В. Гоголь: Материалы и исследования. Вып. 2. М., 2009. С. 293–294; Киркевич В. Время Романовых. Киев в империи. С. 88. . На Правобережье же поляки чувствовали себя полновластными хозяевами: в их руках находился Виленский учебный округ, охватывавший восемь губерний, присоединённых к России в 1772–1795 годах. Подчинённые ему гимназии, Кременецкий лицей и Уманское базилианское (униатское) училище являлись проводниками польского культурного и политического влияния [110] Щёголев С. Н. История «украинского» сепаратизма. С. 47–48. .