Андрей Марчуков - Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы

© Марчуков А. В., текст, 2015

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Книга, которую вы держите в руках, уже издавалась в 2006 году. Называлась она так же: «Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы. Цели, методы, результаты». Книга прошла принятую в таких случаях процедуру: рукопись была обсуждена на ученом совете Института российской истории РАН, утверждена к печати и выпущена в свет издательством «Наука». Таким образом, это – второе издание.

Поначалу планировалось дать ей другое название («Как создавали Украину»), но затем было решено оставить все как есть, поскольку первоначальное название верно отражает содержание книги. Она посвящена украинскому национализму и деятельности украинских националистов (или, другими словами, адептов украинской идеи). А если посмотреть на проблему более широко, проблеме формирования (или создания) национальных коллективов (наций) на территории современных России, Украины, Белоруссии и Новороссии. То есть на том этническом пространстве, которое изначально обозначалось как «русское» (русское в широком и потому наиболее верном и исторически обоснованном пони мании этого термина), но начиная с XX в. и до дней сегодняшних стыдливо или «политкорректно» именуется «восточнославянским».

Под такой понятийно-терминологической «стыдливостью» и «политкорректностью» на самом деле скрываются далеко не объективные причины, а вполне узнаваемые русофобские установки и основанные на них национальные проекты, рассматривающие это огромное пространство как принципиально « не-русское ». Ведь терминология и понятийная сфера – это одна из базовых основ индивидуального и коллективного сознания.

Действительно, «восточных славян» (да и, строго говоря, «славян» вообще) нет уже тысячу лет. Нет именно как политической, этно-национальной и культурной общности, а не просто как подгруппы славянской языковой группы индоевропейской семьи языков. Уже во времена Руси, которую мы условно именуем «Древней» (таковой она предстает с нашей точки зрения, но не с точки зрения ее жителей) или «Киевской» (по названию столицы – Киева), восточнославянские племена слились и переплавились в новую общность – русский народ (с позиций современности именуемый древнерусским). Народ, обладавший одной верой, единообразной духовной и материальной культурой, одной политической системой и правящей династией, одним языком (литературным и разговорным), ментальностью и, что крайне важно, этническим обликом и самосознанием. Едиными для всей территории страны, вне зависимости от того, в каком уголке Руси, а позже – княжестве жил русич/русин/русский человек: в Киеве ли, в Галиче, Полоцке, Новгороде, Владимире-на-Клязьме, Смоленске, Чернигове или Пинске. Разумеется, местные отличия при этом имелись, но они носили характер именно что региональных различий внутри одной и той же этнической общности.

Дальнейший ход развития и трансформации этой общности оставим за скобками. Отметим лишь, что, несмотря на все последующие исторические перипетии, в которые оказалось втянуто это пространство, и политические события, менявшие его облик, оно продолжало пониматься как «русское» и его народом, и, что не менее важно, иноэтничными соседями. Опять-таки, вне зависимости от того, как пролегали по нему внутренние границы, и того, в какой части Русской земли жил человек. Понятно, что жители, скажем, Великой (Восточной) в Малой (Юго-Западной) Руси в силу тех самых перипетий и событий стали сильнее отличаться друг от друга по языку, этническому облику, социальным устоям. И если понятие (древне)русский народ применительно к общности, населявшей Русь веках в XII–XV, было категорией этнической, то понятие русского народа применительно ко всем частям Русской земли в XVI–XVII вв. приобрело характер, скорее, суперэтнический, занимающий более высокую ступень сознания (идентичности, в том числе этно-национальные, по своей структуре иерархичны). Конечно, и житель Великой, и житель Малой Руси к «русским» относил прежде всего себя и «своих», а потом уже «тех». Но главным оставалось то, что в коллективном сознании и одних, и других продолжало сохраняться восприятие друг друга как «Руси», как родных частей Русской земли (говоря современным языком, Русского мира).