Андрей Марчуков - Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время.

Судьба малороссийских земель, оказавшихся в Польше и России, сложилась совершенно по-разному. Социокультурные и даже этнические различия между российской и польской частями были столь заметны, что эти регионы с трудом воспринимались современниками как что-то единое. На тех, что остались под властью польской короны (это Галиция и Волынь, которые фактически оказались в стороне от казачьего восстания, а также Правобережье, сильно опустошённое польскими, татарскими, турецкими войсками и их казачьими союзниками), поляки смогли взять реванш. К концу XVII века там было ликвидировано казачество, восстановлена униатская иерархия. Активно насаждается уния, которая даже в обрядовом отношении всё больше сближается с католичеством. Православие подвергается гонению. В XVIII веке на подконтрольных Польше малорусских землях не остаётся ни одной православной епархии, православные братства повсеместно прекращают существование, становясь униатскими (хотя в народе стремление к сохранению своей веры существовало даже в те трудные годы) [19] Коялович М. О. История воссоединения западнорусских униатов старых времён (до 1800 г.). Минск, 1999. С. 9–15. . Православными остаются лишь отдельные приходы и лесные монастыри вблизи российской границы и несколько очагов православия в Галиции. Например, расположенный в Прикарпатье знаменитый Манявский скит (монастырь) был закрыт в 1785 году уже австрийцами. Стремительно идёт ассимиляция населения, прежде всего высших и городских слоёв.

Те же земли, что остались за Россией, сохранили свою культурную и социальную самобытность. Они состояли из трёх частей, и в каждой были свои порядки. Первой являлась Гетманщина — Левобережная часть «державы» Хмельницкого, получившая от Москвы широкие права на самоуправление. В ней были установлены казачьи социальные, административные и судебные порядки, продолжали во многом действовать и юридические нормы, доставшиеся ещё от польско-литовских времён. Казачья автономия (а это была автономия прежде всего именно казачьего сословия, распространившего свою власть и порядки на малороссийские земли) была отменена лишь через сто с лишним лет, при Екатерине II.

Долгое время за самоуправление казачья верхушка держалась крепко, видя в нём гарантию своего положения — и в самом крае, и в масштабах всей России. Но когда её положение в результате целого ряда осуществлённых российским правительством социально-экономических реформ стало прочным, судьба Гетманщины перестала волновать потомков казачьей старшины, что и позволило сравнительно легко заменить автономию общегосударственными порядками. После ликвидации Гетманщины на её территории было введено такое же административно-территориальное устройство, что и в остальной России, хотя некоторые социальные особенности продолжали ещё долго сохраняться (вплоть до конца первой трети XIX в.).

Другая территория — обширные, но малозаселённые земли Запорожской Сечи. Признавая российское подданство, запорожцы стремились сохранить внутреннюю самостоятельность, но особенно ревниво относились к попыткам украинских гетманов установить над Запорожьем свою власть. Постепенно эти земли стали колонизироваться — великороссами и малороссами, и иностранцами (прежде всего сербами).

Продвижение России на юг, к Азовскому и Чёрному морям оставило Запорожье в тылу. С военной точки зрения Сечь уже роли не играла: казаки требовались на настоящем пограничье, хлопот своим своеволием запорожцы доставляли много, к тому же мешая переселенцам осваивать благодатные земли. Наконец, восстание Емельяна Пугачёва (1773–1775 гг.), которое началось как сугубо сословно-казачье, а затем быстро переросло в антифеодальную крестьянскую войну, встревожило и центральную, и местную власть, не отбрасывавшую возможности появления нового самозванца и повторения знакомого сценария уже на Запорожье. Все эти причины в комплексе привели к тому, что 1775 году, сразу же после подавления пугачёвского восстания, Сечь без единого выстрела была занята войсками под командованием генерала П. Текели (кстати, серба) [20] Кирпичёнок А. Сербские поселения на Украине в середине XVIII века. СПб., 2007. С. 206. и вскоре указом Екатерины II упразднена, а основная масса запорожцев была переселена на новое пограничье: на Буг, Днестр и Кубань.

Наконец, третьей землёй стала Слободская Украина, или Слобожанщина. Ни к Запорожской Сечи, ни к «державе» Хмельницкого и Гетманщине она не имела никакого отношения. Изначально это были приграничные с Речью Посполитой малозаселённые российские земли с городами Путивль, Царёв-Борисов, Харьков. С конца XVI и особенно в XVII веке туда направлялся всё более многочисленный поток малорусских казаков и крестьян (с семьями): участники восстаний, те, кто бежал от польского и панского гнёта, кто спасался от ужасов внутриказачьей гражданской войны, польских армий и турецко-татарских нашествий. Они селились в городах и сёлах и совместно с великорусами, и чересполосно. В Москве были заинтересованы в освоении окраинных земель, и поэтому переселенцы получали налоговые льготы и право управляться по своим обычаям. В административном отношении Слободская Украина (название было не административным, а сугубо территориальным) единства не представляла и тем более не подчинялась малороссийским гетманам. В 1765 году вместо прежних административных единиц — полков там была образована Слободско-Украинская губерния с центром в Харькове.