Лира Муховицкая - Морозовы. Династия меценатов

Конечно, втайне Мария Федоровна гордилась сыном: Бог не обделил его ни умом, ни хозяйской сметкой. Хотя и сердилась, когда Савва Тимофеевич сначала делал по-своему, как считал нужным, и лишь затем подходил: «Вот, мол, маменька, разрешите доложить…»

Но одновременно со своими блестящими производственными победами Савва Морозов одержал одну победу скандальную – на любовном фронте: он наделал шума на всю Москву, влюбившись в жену собственного двоюродного племянника Сергея Викуловича Морозова, Зинаиду Григорьевну. По городу ходили слухи, что Сергей Викулович приглядел ее среди ткачих на одной из морозовских фабрик. По другой версии, Зинаида происходила из состоятельного купеческого рода Зиминых, и ее отец, богородский купец второй гильдии Григорий Зимин, был родом из Зуева.

В те времена в России развод не одобрялся ни светскими властями, ни Церковью. А для старообрядцев, к которым принадлежали Морозовы, это было и вовсе немыслимо. Однако Савва все же решился пойти на чудовищный скандал и не побоялся семейного позора – свадьба состоялась.

Надо отметить, что Морозовым везло на властных, надменных, умных и очень честолюбивых жен. Зинаида Григорьевна – лишнее тому подтверждение. Умная, но до крайности претенциозная женщина, она тешила свое тщеславие наиболее понятным купеческому обществу способом: обожала роскошь и упивалась вниманием света. Муж потворствовал всем ее прихотям.

Газеты того времени наперебой комментировали помпезное открытие нового морозовского особняка, который сразу же окрестили „московским чудом“. Дом необычного для Москвы стиля, сочетавший в себе готические и мавританские элементы, спаянные пластикой модерна, моментально стал столичной достопримечательностью.

Апартаменты Зинаиды Григорьевны были обставлены роскошно и эклектично: спальня в стиле ампир из карельской березы с бронзой, мраморные стены, мебель, покрытая голубым штофом. Эти апартаменты напоминали магазин посуды – количество севрского фарфора просто пугало: из фарфора были сделаны даже рамы зеркал, на туалетном столике стояли фарфоровые вазы, а по стенам и на кронштейнах висели крохотные фарфоровые фигурки.

Кабинет и спальня хозяина выглядели здесь, мягко говоря, чуждо. Из украшений – только бронзовая голова Ивана Грозного работы скульптора Антокольского на книжном шкафу. Эти полупустые комнаты напоминали жилище холостяка. Судя по всему, матушкины наставления не пропали даром. По отношению к себе Савва Морозов был крайне неприхотлив, даже скуп: дома ходил в стоптанных туфлях, на улице мог даже появиться в заплатанных ботинках. В противоположность его непритязательности, Зинаида Григорьевна старалась иметь все только самое-самое: если туалеты, то самые модные; если курорты, то самые дорогие.

Савва же Тимофеевич смотрел на женушкины выкрутасы сквозь пальцы: их взаимная бешеная страсть очень скоро переросла в равнодушие, а потом и вовсе сменилась полным отчуждением. Живя в одном доме, они практически не общались. Даже четверо детей не смогли уберечь этот брак.

Хваткая, с вкрадчивыми манерами и надменный взглядом, постоянно комплексующая из-за своего происхождения, вся увешанная жемчугами, Зинаида Григорьевна блистала в обществе и из кожи вон лезла, пыталась превратить свой дом в модный светский салон. К ней «по-свойски» наезжала жена московского генерал-губернатора великая княгиня Елизавета Федоровна. Один за другим проходили вечера, балы, приемы… Зинаида Григорьевна постоянно была окружена светской молодежью, офицерами. Ее особым вниманием пользовался офицер Генерального штаба, блестящий ухажер и светский лев А. А. Рейнбот, который позднее был удостоен генеральского чина за борьбу с революционным движением, а через два года после смерти Саввы Тимофеевича обвенчался с Зинаидой Григорьевной. Ее тщеславие, очевидно, было удовлетворено: она стала потомственной дворянкой.

Ведя строгий счет каждому рублю, Савва Тимофеевич легко шел на тысячные расходы ради хорошего, как он считал, дела. Он давал деньги на издание книг, жертвовал Красному Кресту, но его главный и самый щедрый поступок – финансирование Московского художественного театра. Одно только строительство здания театра в Камергерском переулке обошлось Савве Морозову в 300 тысяч рублей.

В 1898 году МХТ поставил спектакль «Царь Федор Иоаннович» по пьесе Алексея Толстого. Савва Морозов, случайно заехав вечером в театр, пережил глубокое потрясение и с тех пор стал горячим поклонником театрального искусства.