Елена Сулима - Письма без слов

Выходим из машины, Слободан спешит впереди и тут:

- О-о! - приседает Ирина, - Он же в драных шортах! А сам нас сколько мучиться заставил!

- Ну хоть майку надел, - вздыхает Сережа.

Итак, мы попадаем на бомонд - выставку их художника, давно живущего в Париже - графика на мятых простынях. Вокруг этих странных полотнищ дефилируют дамы - никакой богемной плавности в движениях. Сухопарые, высокие, резкоплечие, скупые на улыбки - словно солдаты. А между ними вольными походочками Челентано выписывают кренделя лукаво игривые мужчины.

Мелькают вроде бы понятные славянские слова, но при их переводе в голове все переворачивается кверхтормашками:

"Поносно" - говорят они. Мы в тихом шоке. Но это оказывается "гордо".

"Баня" - у них означает: "курорт". Брод - корабль. Враг - дьявол, черт.

Звучит слово: "диван", - я оглядываюсь в поисках дивана, думая, что нам предлагают присесть, но это означает: "великолепно". Слышим "добити" думаем, что речь идет о войне, нет - это всего лишь "получить". "Долэ" - мы кваем, "доля, доля...", думая, что с нами хотят поговорить по душам - ни черта! Нам показывают вниз. Там еще есть выпивка. "Доле" - это вниз, внизу.

Сознание утягивает в темный омут ассоциаций: выходит, когда мы говорим: "вот такая уж наша доля", мы первоначально имеем ввиду, "такого наше падение вниз". А ведь и вправду, мы обычно вспоминаем слово "доля" в нерадостных ситуациях.

И вдруг, вроде бы я понимаю - этот сликар, то есть художник, ну если не полный дуб, то дубок. Поскольку сказано примерно так: "Сликар - дубок!". Ан нет - дубок, - это глубокий. А "зид", вовсе не зад, а стена. Изум - не изюм, и не изумление, - это изобретение. Искорыстите - вовсе не проявление корысти - это означает использовать. Опыт - у них искусство, а нудити нет, не нудить, а предлагать, угощать.

Ну все! Донудили они нас! Голова идет кругом. "Позорище! Позорище!" Да, киваем машинально, но уже боимся собственных догадок и правильно делаем - они восклицают: "Театр! Театр!"

Но если вы, прочитав этот краткий словарь, решите, что легче выучить китайский, чем поменять ассоциации, которые вызывают родные слуху слова то будете неправы. Язык их все равно ближе к русскому, чем украинский.

Но пора на одмор, да нет же не на отмор, совершенно не хочется умирать, - пора на отдых - уморились.

Слободан теряет свою машину - ее эвакуировали, за неправильную стоянку. Ищем местное ГАИ долго и с приключениями. Слободана теряем в ночи. Меня тянет на что-то шумное, - самое нежное вино в мире - "Пошиб" прошибло мои мозги. Переводчик Мирослав сдерживает меня и просит не выпендриваться, оказывается, в наших паспортах нет никаких отметок о том, что мы прибыли в Югославию - никакой регистрации! Это сербы все собирались, собирались нам поставить эти штампики, но из-за бесконечного застолья все откладывали "на потом", а потом забыли, - слишком бурно встречали. От поездки в наших паспортах остались отметки из Шереметьево - выехали из страны, въехали - а где были, то по документам не узнать. Да и какие тут могут быть документы, когда ксивы значат гораздо меньше, чем взгляд - глаза в глаза. Вот он признак славянской ментальности - уметь вычислять человека по взгляду, уметь доверять своему взгляду.

Но все равно Ирина дергается при виде полиции. Полиция, как полагается при военном режиме, вооружена до зубов. Я поднимаю камень с земли и говорю: "бомба" С чувством юмора здесь все в порядке, даже у полицейских. Смеются. Сербы любят посмеяться. С тех пор завидев полицейских сразу шучу - в моих шутках гарантия, что документы не спросят.

Слободан нашел свою арестованную машину - так с ним пошутили друзья, что бы в гости зашел. Едем к нему, чтобы обмыть находку. Офис на втором этаже, крыша первого служит огромной верандой. Выходим на нее - море, звезды. У всех налито. Наш адвокат-чемпион оглядывается и восклицает: "Ой, нужна закуска!" И вдруг, неожиданно резво, несмотря на свое пузико, перелезает через перилла веранды, скользит по черепице и лезет на дерево. Через мгновение его уже не видно. В голове моей полный атас-с! Мне уже Сербия предварительно посносила крышу, а теперь... Хочется крикнуть: "Хватит! Хватит сводить меня с ума своей непредсказуемостью!" Но лишь как завороженная робко вопрошаю:

- Ой, куда это он? Что он там делает? Что...

- Разве не слышишь, по дереву лазит, - отвечает Сережа Малютин, приняв позу ничему не удивляющегося человека, - с этими братьями славянами только эта поза еще хоть как-то спасает твою психику от разборки по деталям реакций.