К Тарасов - Отставка штабс-капитана, или В час Стрельца

- Собственными не видел, да все ль надо лично наблюдать? И не в том дело. Дуэль не дуэль - мне дела нет, если без осложнений. Я хочу помочь вашим интересам.

- Признателен, - сказал я, - но не понимаю.

- Вы думаете: Лужин - простофиля, не видит очевидного. А вам стоило только оком повести, и уже вся картина здешней жизни предстала в ясности. Мы с вами тет-а-тет, я откровенно говорю. Вам уже, думаю, известно, что Северин запятнал себя участием в мятеже. И мне известно. Но я вот молчу, хоть и нарушаю этим распоряжение. Потому что я не только исправник, но и человек. И сознаю, что семья Северина в его глупости неповинна. И представлять к наказанию за черную овцу все, так сказать, стадо мне совесть не разрешает. Убит Северин или застрелился? Вопрос сложный, склоняюсь к последнему. Но допустим - убит. Допустим, нашли преступника. Что ему? А ничего: он мятежника застрелил, человека вне закона, он - вне ответственности. Кто в ответе? Семья. Семья благопристойная, порядочная...

- Все, что вы мне говорите, для меня удивительно, - сказал я. Чрезвычайно вам благодарен.

- Плох бы я был как исправник, не будь у меня в каждой деревне, околице, усадьбе своих глаз и ушей, - продолжал Лужин. - Есть такие люди и в этом доме. Одна из служанок слышала ваш разговор с Михалом.

- Ну и что, - улыбнулся я. - Я сказал Михалу то, чего в натуре не было. Мне хотелось свои догадки уточнить. И скажу вам с полной уверенностью, Афанасий Никитович, что стрелял в нашего лекаря вовсе не беглый...

- А приятель его, - вставил Лужин.

- И не приятель его, и совершенно не мятежник...

- Кого же, в таком случае, ищут ваши солдаты?

- Ищут они того, кого им приказано искать, - стрелка.

- Вы меня не понимаете, - сказал Лужин, - потому что, чувствую, неправильно трактуете нашу встречу и мои побуждения. Мы пикируемся, а я здесь не для того. Я не скрывая говорю, но только вам, вам одному: мне искренно жаль семью Володковичей: славные люди, добрые, отзывчивые... И вдруг такое испытание - смерть сына... Вот Михал. Ну, кто он? Еще юноша глупый. Молодо-зелено. Я мог бы, конечно, взять его в оборот: зачем ездил на Шведский холм? Почему не сказал о визитерах? Зачем вез деньги? И что ж его - к наказанию? Но я понимаю: мятежникам нужны деньги, они парня прошантажировали, а у него сердце мягкое - он и поддался...

- Вы вчера допросили пленного, - продолжал Лужин. - Он, я полагаю, признался, что требовал у Михала денег, которых в силу своего поступка не доставил Северин. Вы этому ужасному для Володковичей признанию могли дать официальный ход, но так не поступили, решив проверить все лично, из чего я заключаю, что вы порядочный и понимающий жизнь человек...

Иными словами, подумал я, что я - такой же взяточник и негодяй, как ты.

- Бегство мятежника, которое, без сомнений, можно назвать чудом, продолжал Лужин, - означает, что шантажист получил волю и может повторить свой визит. Ему требуются деньги. Но они нужны всем...

- Кому нужны, а кому - нисколько, - ответил я. - Лично мне нужно схватить разбойника, сделавшего выстрел. И кроме этого - ничего.

- Вы, нисколько не сомневаюсь, хороший артиллерист, но с юриспруденцией мало знакомы, - сказал Лужин. - Схватить нетрудно, трудности следом идут - какие у вас доказательства вины. Есть, знаете, очень стойкие, заупрямится: "Не я стрелял!" - и хоть ты его зарежь, стоит на своем. Лужин улыбнулся: - Приходится отпускать.

- Справедливо! - отметил я.

Мы поднялись и пошли к дому.

- Мне кажется, я вас нисколько не убедил, - сказал Лужин. - А жаль.

- Наоборот, убедили во многом.

Возле подъезда стоял наготове экипаж. Лужин сел на заднее сиденье, кучер дернул вожжи и повез своего господина вон.

- Прощайте, господин штабс-капитан! - крикнул исправник, уже отдалившись.

Я вернулся в дом. Господин Володкович стоял в дверях гостиной. Две почтенные дамы, то ли прибывшие, то ли отъезжавшие, просили его крепиться.

- Вы хотите поговорить с Людвигой, - сказал мне Володкович, - сейчас позову.

- Нет, - ответил я. - Мне надо поговорить с вашим экономом Томашем.

- Эля! - позвал Володкович старую служанку. - Посмотри, где Томаш. Пусть придет.

Минут через пять служанка сообщила, что Томаш недавно уехал к лавочникам в местечко.

- Вот незадача. Извините, господин штабс-капитан, - сказал Володкович. - Вы не предупредили, а я и не подумал о нем. Да ничего, он к ночи вернется, тут близко. Я сразу его пришлю.

И Федор подтвердил, что скоро по приезде исправника какой-то мужчина верхом выехал из усадьбы. Судя по описанию, это был Томаш.