Стивен Коэн - Долгое возвращение. Жертвы ГУЛАГа после Сталина

Самыми влиятельными и активными среди «хрущёвских зеков» были Шатуновская и Снегов. (Григорий Померанц, независимый философ и сам бывший репрессированный, хорошо знавший Шатуновскую и написавший ценную книгу о её жизни и деятельности, называл её «одной из самых замечательных женщин в политической истории России».) {85} 85 Померанц. Памяти одинокой тени. С. 165; он же. Следствие ведёт каторжанка. . Эти двое, как позже вспоминали сыновья Хрущёва и Микояна, «открыли глаза» обоим лидерам на все ужасы сталинского террора и помогли убедить нового генсека выступить на XX съезде с его исторической антисталинской речью. (В своём выступлении Хрущёв открыто признал вклад Снегова в подготовку доклада.) Своей деятельностью Шатуновская и Снегов способствовали освобождению миллионов жертв: они убедили руководителей партии немедленно освободить ссыльных, находившихся на «вечном поселении», и послать «разгрузочные» комиссии в лагеря. Когда вокруг десталинизации в правящих кругах развернулась борьба, Шатуновская со Снеговым, по словам сына Хрущёва, оказались «нужны» его отцу и Микояну, служа им «глазами и ушами», а, возможно, также и совестью {86} 86 По поводу деяний Шатуновской и Снегова см. выше, прим. 92. По поводу цитат см. соответственно: Микоян. Так было. С. 589; Померанц. Памяти одинокой тени. С. 166; Khrushchev on Khrushchev. P. 13, а также Микоян. Алексей Снегов в борьбе… . [19] Померанц назвал Шатуновскую «серым преосвященством» Хрущёва (Померанц. Следствие ведёт… С. 138–139.)

Среди главных сталинских наследников не было никого, на ком не лежала бы ответственность за тысячи загубленных жизней, но раскаявшимися сталинистами стали только Хрущёв с Микояном. (Особенно отличался в этом отношении Микоян, лично помогавший многим «возвращенцам», в том числе членам семьи Бухарина. Впрочем, возможно, это объяснялось его менее значимой и, стало быть, менее уязвимой позицией в руководстве.) [20] Как мне в своё время рассказывали, а теперь доподлинно известно, Микоян, который возглавил первую постсталинскую комиссию по реабилитации, лично принимал многих из «возвращенцев». См., напр., Мильчаков. Молодость… С. 94–98; Антонов-Овсеенко. Портрет тирана. С. 464; Шеболдаев С.Б. // Огонёк. 1987. 3–10 октября. С. 4; Радек Там же. 1988. №52. С. 30; Померанц. Следствие ведёт… С. 115–116, 147–148; Меньшиков Станислав. О времени и о себе. — М., 2007. С. 39. Его собственную трактовку см. Микоян. Так было. С. 589–590. См. также А.И. Микоян. — М.: Фонд Горбачёва, 1996. Более того, ещё в 1956 году Микоян говорил о необходимости реабилитации и самого Бухарина, однако на такой радикальный шаг Хрущёв тогда не пошёл; это было сделано только Горбачёвым в 1988 году. См. Пушкин Дмитрий // Московские новости. 1995. 28 мая-2 июня; А.И. Микоян. С. 79. Микоян также сыграл вспомогательную роль в хрущёвских маневрах с целью протолкнуть публикацию «Ивана Денисовича». См. ниже, прим. 97. По мнению одного хорошо информированного историка, Микояна «больше всех мучила совесть». См. Кип Miklos. Stalin. — Budapest, 2003. P. 290. По поводу споров вокруг его роли в сталинскую и постсталинскую эпоху см. Mikoyan Sergo and Ellman Michael // Slavic Review. Winter 2001. P. 917–921. . Хрущёв не был пионером в деле десталинизации (прецедент был установлен Берией в 1953 году), к тому же, он вовсю использовал эту политику как инструмент в борьбе за личную власть. Но ни это обстоятельство, ни общая ситуация в стране в начале 1950-х годов, на которую порой ссылаются, не могут объяснить, почему Хрущёв сделал антисталинизм такой неотъемлемой частью своих реформ, что его воздействию, в конечном счёте, оказались подвержены все области политического процесса; почему он неоднократно шёл на гигантский риск, открыто разоблачая чудовищные преступления власти и освобождая уцелевших жертв репрессий; или почему он, ценой огромных затрат политического капитала, к примеру, фактически принудил членов Политбюро и ЦК принять его решение о публикации солженицынского «Ивана Денисовича» {87} 87 По поводу «Ивана Денисовича» см. Сараскина. Александр Солженицын. С. 480–498. По поводу объяснений со ссылкой на общую ситуацию в стране и в лагерях см., напр., дискуссию в книге Айхенвальд Юрий. Дон-Кихотов на русской почве. — Benson, VT, 1982. С. 14; Наумов В.П. // Вопросы истории. 1997. 4 ноября. С. 29–30; Козлов В.А. Социум в неволе // Общественные науки и современность. 2004. № 6. С. 122–136; Юхневич Кирилл // Горбачёвские чтения. № 5. С. 211. . Все эти поступки, как признавали Солженицын, Медведев, Айхенвальд, Померанц, Копелев, Анатолий Рыбаков и другие, без сомнения, требовали «душевного движения», источником которого и стали «хрущёвские зеки». Как иначе объяснить выдвинутое им на съезде в 1961 году удивительное предложение о сооружении национального мемориала в память о жертвах сталинских репрессий — мемориала, которого нет и по сей день? (Следует добавить, что в семье самого Хрущёва репрессирована была, как он подчёркивал, «только» его невестка. Она отсидела в Гулаге с 1943 по 1954 год, и хотя вытащить её при жизни Сталина Хрущёв был не в силах, тайком он помогал ей.) {88} 88 Медведев Рой. Хрущёв. С. 87. См. также Померанц. Следствие ведёт… С. 33, 138–139; Рыбаков. Роман-воспоминание. С. 194, 197; Орлова и Копелев. Мы жили в Москве. С. 31; Burlatsky Fyodor. Khrushchev and the First Russian Spring. — New York, 1988. P. 61–62. По поводу мемориала см. XXII съезд КПСС, 17–31 октября 1961 года. Т. 2. — М., 1962. С. 587. По поводу невестки Хрущёва, жены его погибшего на войне сына Леонида, см. его замечание, которое приводит Шатров // Свободная мысль. 1994. № 10. С. 22; Рыбакова. Счастливая ты, Таня. С. 261–263; Taubman. Khrushchev. Р. 158–160. .