Понсон Террайль - Варфоломеевская ночь (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - VI)

Войдя в королевский кабинет, Екатерина Медичи была поражена бледностью сына.

-Что с вами, государь, здоровы ли вы? - заботливо спросила она.

-Вы чересчур много заботитесь о моем здоровье,- загремел в ответ король, - поговорим лучше о вас. В каком замке предпочитаете вы, ваше величество, провести остаток своих дней?

-К чему этот вопрос, сын мой? - изумленно спросила Екатерина.

-К тому, что я ссылаю вас! - крикнул Карл, швыряя матери письмо герцога Франсуа.- А, так я, по-вашему, болен, и вы заботитесь о моем наследнике? Вот как, вот как?..- Он захохотал хриплым, злым смехом. Вдруг его лицо сильно покраснело вплоть до белков глаз, и, схватившись за виски, он простонал: - Боже мой, уж не напророчили ли вы? Мне дурно... Все кружится перед глазами... Как болит голова!..

Королева испуганно смотрела на сына. А тот вдруг с протяжным воем схватился за голову и тяжело рухнул на пол.

-Помогите! Помогите! Помогите! - отчаянно закричала Екатерина.

Вбежали пажи и подняли короля с пола. Вдруг он с силой оттолкнул их и, обнажив шпагу, бросился на мать с криком:

-А, ведьма! Ты хотела убить меня? Ну погоди, негодная! Погоди, убийца!

Королева в ужасе бросилась бежать, но Карл настиг ее. Еще минута - и совершилось бы страшное матереубийство; однако в комнату вбежал лейб-медик короля Мирон; он охватил Карла сзади и обезоружил его.

Король спокойно осмотрелся по сторонам и затем с довольной улыбкой уселся на пол, бессмысленно напевая неприличную солдатскую песенку.

-Король помешался! - сказал Мирон.

Екатерина выпрямилась с дикой энергией и радостно сказала:

-В таком случае отныне править страной буду уже я, королева-мать!

XXII

Скинув с себя костюм пажа, надетый лишь для испытания Лагира, Генрих Наваррский вернулся к себе в комнату и уселся читать.

Не прошло и часа, как в дверь постучали и вошел Пибрак, вид которого свидетельствовал о крайней тревоге и растерянности.

-Ваше величество,- сказал он,- вам нужно бежать, не теряя ни минуты!

-Да что с вами, Пибрак? - изумленно спросил Генрих.- Ведь только что король...

-Во Франции нет больше короля, государь: государством правит на правах регентши королева Екатерина!

-Пибрак, да вы бредите?

-Увы, нет, государь! Подобно Карлу VI, королем Карлом IX овладело буйное умопомешательство, и королева-мать объявила себя регентшей.

-Чертвозьми! -сказал Генрих.-Если это так, то действительно луврский воздух становится для наваррского короля опасным.

-Надо бежать, не теряя ни минуты, государь!

-Вы со мной?

-Конечно, государь! - воскликнул Пибрак.- Ведь мне тоже придется не сладко!

-Но как мы выйдем из Лувра?

-Пойдемте, государь, только поскорее! Наверное, у маленькой потерны еще не сменили стражи, и там стоят мои швейцарцы. Но главное, нельзя терять ни одной минуты.

Наваррский король накинул плащ и вышел вслед за Пибраком в коридор. Но здесь их стерегла неожиданная неприятность - навстречу им попался офицер, который сказал Пибраку:

-Капитан, королева-правительница приказала мне потребовать у вас вашу шпагу и доставить вас в Венсенскую крепость. Пибрак нагнулся к королю и шепнул:

-Спасайтесь скорее, государь, а то и вас тоже арестуют! Генрих решил последовать доброму совету, но едва только он сделал шаг в сторону, как тот же офицер, отобравший шпагу у Пибрака, заявил:

-Ни с места, ваше величество!

-Как? - крикнул Генрих Наваррский.- Ты осмеливаешься, негодяй...

-Ваше величество,- спокойно ответил офицер,- ее величество королева-правительница приказала мне потребовать шпагу у вашего величества.

-Меня тоже отправят в Венсенскую крепость?

-Нет, государь, ее величество приказала содержать вас под домашним арестом.

-Ну что же,- смеясь сказал Генрих,- я нахожу, что это очень внимательно с ее стороны! - и, не переставая смеяться, он вручил офицеру свою шпагу.

-Прощайте, государь! - печально сказал Пибрак.

-Скажите "до свиданья", милый Пибрак!

-Ну так до свиданья, государь!

Пибрака увели, а Генрих Наваррский по приглашению офицера вернулся в свои комнаты. Как мог он убедиться вскоре, его апартаменты были оцеплены часовыми и были приняты все меры к тому, чтобы он не мог убежать.

Генрих уселся читать, но его мысли были в разброде, и он никак не мог сосредоточиться. Тогда он принялся расхаживать по комнате, но вскоре и это занятие утомило его. Наконец он распахнул окно, выходившее во двор, и прилег на подоконник.

На дворе никого не было, кроме пажа Готье, забавлявшегося с ручным соколом.