Ларс Орстрём - Химия навсегда. О гороховом супе, опасности утреннего кофе и пробе мистера Марша

Рисунок 37.Дорога на Москву. Карта похода Великой армии. Вдобавок к этому большая часть армии, за исключением поляков, прошла долгий путь еще до того, как добралась до Вильнюса. (А – Вильнюс, В – Витебск, С – Смоленск, D – Бородино, Е – Москва.)

По счастливому совпадению один из этих патологоанатомов оказался другом моего друга, и вот почему мы – два химика, два патологоанатома и музейный специалист по сохранению исторического наследия – получили возможность порыться в аккуратно упакованных картонных коробках, в которых содержалось последнее имущество этой исчезнувшей армии: рукава мундиров, шляпы, шлемы, ремни, пряжки и, конечно, пуговицы. Мы нашли аккуратные и хорошо сохранившиеся латунные и серебряные пуговицы, на которых все еще четко просматривались номера полков, но всего несколько очень уродливых оловянных пуговиц – к некоторым из них был прикреплен листок бумаги с результатом химического анализа, в котором в графе «Sn» стоял аккуратный крестик.

Итак, я их видел – знаменитые пуговицы армии Наполеона, но были ли они уродливы из-за «оловянной чумы» или по какой-то другой причине, мне неизвестно, так что я уехал из Вильнюса, обогатившись опытом, но лишь незначительно увеличив свои познания.

Если эта история всего лишь историческая выдумка, то кто ее придумал и с какой целью? Или же это литературный вымысел? По крайней мере, самый знаменитый автор, описывавший эту войну, – Лев Толстой – вроде бы к этому непричастен. В его знаменитом романе «Война и мир» содержится шесть упоминаний пуговиц, но ни в одном из них они не рассыпались и не были сделаны из олова [215] Толстой Л. Война и мир. Тип. Т. Рис. У Мясницких ворот, 1868. .

С другой стороны, если эта история правдива (а мы установили корректность и температуры воздуха и материала, из которого были изготовлены пуговицы), то описания этого должны были появиться хотя бы в одном из свидетельств очевидцев тех событий. Эти рассказы, зачастую очень подробные и весьма жуткие, сообщают необычные подробности об аномальном холоде (и часто подтверждаются рассказами других выживших) [216] Довольно много таких рассказов можно найти в интернете, и среди них – воспоминания сержанта Бургоня и нашего знакомца с термометром – генерала Вионне. .

Удивительным образом рассказы о рассыпающихся в пыль пуговицах отсутствуют. Само по себе это не опровергает теорию, поскольку эти документы представляют собой лишь малую часть доступных материалов. Однако на этом я должен прекратить свои попытки. У меня нет ни времени, ни достаточных навыков, чтобы изучить все разнообразные документы на русском, польском, французском и немецком языках. Лучше расспросить того, кто уже этим занимался, и Адам Замойский – писатель и полиглот польского происхождения, родившийся в Нью-Йорке и получивший образование в Оксфорде, – как раз тот, кто нам нужен. Его недавно опубликованная книга «1812: фатальный поход Наполеона на Москву» [217] Замойский, 1812. стала основным источником подготовки к написанию этой главы, и автор сказал мне, что постарался «прочесть все мемуары, письма или воспоминания, которые смог найти» [218] Замойский A., личное общение и переписка по электронной почте. 2008. . Странным образом история о наполеоновских пуговицах оказалась для него новостью, но он подтвердил мои подозрения: не существует ни одного свидетельства того, что пуговицы рассыпались в прах или вызывали какие-либо иные проблемы.

Конец истории? Не совсем. Мы все же можем получить некоторое представление о том, откуда взялся этот слух. Во-первых, ясно, что он не является изобретением современного автора учебника со слишком богатым воображением. Самое раннее упоминание, которое мне пока что удалось обнаружить, – это номер журнала American Journal of Science за 1909 год, и из того, как формулирует свои мысли автор, становится ясно, что к тому времени эта идея уже закрепилась [219] Dana J.D., Dana E.S. Item Notes: v. 177 // The American Journal of Science, 1909 . Но вероятно, уже тогда ее рассматривали как историческую байку. Когда в 1911 году профессор Эрнст Коэн из Утрехта, ставший ведущим экспертом по «оловянной чуме», читал лекцию об аллотропных модификациях металлов в Обществе Фарадея в Лондоне, он много говорил об олове, но не упоминал при этом о Наполеоне [220] Cohen E. The Allotropy of Metals (A Lecture Delivered before the Faraday Society, Tuesday, June 13, 1911) // Transactions of the Faraday Society, 1911. .