Ларс Орстрём - Химия навсегда. О гороховом супе, опасности утреннего кофе и пробе мистера Марша

Еще одна версия, гораздо сильнее щекочущая нервы, предполагает, что дело было в ссоре между преступниками, совершившими одно из самых знаменитых нераскрытых преступлений в криминальной истории Швеции. Речь о двойном ограблении казначейского обоза шведской армии, известном как «Лосхультский рейд» [201] Nilsson B. Loshultskuppen // Terra Scaniae (образовательный сайт регионального совета Сконе). URL: http://www.ts.skane.se/; Åberg A. Snapphanarna. LTs förlag, 1952. .

Сумма ограбления составляла около 4 миллионов фунтов стерлингов в сегодняшней валюте [202] Трудно точно оценить награбленное. Пропало по меньшей мере 18 000 серебряных далеров (слово, однокоренное со словом «доллар»), приблизительная стоимость которых составляла от 300 000 до 8,5 миллиона фунтов стерлингов в зависимости от выбранного метода сравнения из предложенных на Portalen för historisk statistik – historia i siffror, www.historicalstatistics.org/ – портале исторической статистики, который опирается на макроэкономические данные о Швеции XIX и XX веков (Родни Эдвинссон, Стокгольмский университет). . Сначала часть денег забрали крестьяне в Лосхульте – небольшом поселении в лене Сконе, сразу за старой границей с Данией, в 4 милях к югу от Эльмхульта. Затем, когда обозы с охраной отступили на север, в Смоланд, и остановились в Эльмхульте, рядом с постоялым двором, считавшиеся преданными короне местные шведы забрали все, что еще оставалось в обозах. Это ограбление до сих пор считается самым крупным в истории Швеции, причем вернуть удалось лишь малую толику награбленного и всего несколько преступников были наказаны.

Зелейщики продолжали свою работу и в XIX веке. В 1805 году шведский король отказался от своих прав на землю под конюшнями и сараями, и производство нитрата калия перестали регулировать. В 1830 году были упразднены похожие на налог правительственные требования на поставки KNO 3крестьянами, а в 1895 году распустили и остатки особого армейского подразделения, Salperstaten , поскольку большая часть KNO 3 теперь поставлялась за счет дешевого импорта.

Однако всего через несколько лет Первая мировая война и использование неорганических удобрений на основе KNO 3привели к новому подъему спроса на нитрат. Теперь его стали производить не из зловонных навозных куч, а путем смешения бесцветного и не имеющего запаха газообразного азота (N 2) из воздуха и газообразного водорода (Н 2, полученного из природного газа или угля и воды), чтобы получить аммиак, после чего его окисляли до нитрата при помощи так называемого процесса Габера – Оствальда.

О Фрице Габере написаны книги и пьесы, и, как правило, его изображают как одного из главных злодеев от науки ХХ века [203] Габер считается отцом химического оружия: он разрабатывал отравляющие газы, применявшиеся во время Первой мировой войны, а затем (под видом инсектицидов) и другие боевые отравляющие вещества. , однако о зелейщиках – злодеях или добродетельных гражданах – по большей части никто не вспоминает. Эта глава написана в память о них и их зловонном ремесле.

Шведское название селитры salpeter и французское salpêtre произошли от латинского sal petrae – буквально «соль камня». В английском языке к слову добавилась еще одна буква t – saltpeter , а занимавшихся этим ремеслом людей иногда называли salt peter men . По странному совпадению слово petermen в английском языке обозначает представителей еще одного «ремесла», связанного со взрывчатыми веществами, – медвежатников, то есть взломщиков сейфов, которые пользуются для взлома взрывчаткой.

Помимо KNO 3, который в больших количествах производился на фермах Северной Европы, мы упомянули еще один химикат, служивший источником заработка для крестьян, особенно в богатой лесами Швеции, – это К 2СО 3, или поташ. Многочисленные области его применения невозможно вместить в это краткое примечание, но стоит отметить, что, помимо пороха, поташ был важным ингредиентом менее смертельной смеси – мыла.

В главе 17 мы познакомимся с жидким металлом, который становится твердым, и с твердым металлом, который рассыпается в пыль, а тем временем узнаем больше об аллотропах, кристаллических структурах и материалах.

Как-то в конце ноября, по дороге в столицу Литвы – Вильнюс, я осознал, что не взял с собой зимнюю одежду. Однако я был не первым человеком, совершившим эту ошибку. Никто из примерно полумиллиона немцев, французов, швейцарцев, поляков, итальянцев и представителей других этносов, проезжавших и проходивших через этот город или его окрестности в июне 1812 года, не взял с собой теплых вещей, о чем многие из них позже пожалели.