Татьяна Тихоплав - Научно-эзотерические основы мироздания. Жить, чтобы знать. Книга 1

С осознанием этого начинается новое время. Растет недоверие к папской, а заодно и к королевской власти, крепнет дух демократии.

Что человечеству, то есть нам с вами, остается делать? Подумав, мы бы поняли, что для познания мира необходимо выработать какие-то методы его исследования и обязательно отделить при этом факты от суеверий. Слишком уж достала нас папская власть!

Именно с этой целью ученые выработали определенный подход, известный как научный скептицизм. Он требует неоспоримых доказательств любого предположения о том, как устроен мир. И с этого момента началось бурное развитие науки, опирающейся на научный скептицизм. Произошло зарождение материалистической науки. Мир, который развивается по синусоиде, с огромной амплитудой качнулся в противоположном направлении.

В XVII веке родоначальник английского материализма философ Фрэнсис Бэкон громогласно провозгласил новый научный метод, в основу которого был положен принцип экспериментальной проверки всех теоретических положений. Ничего не принимать на веру! Все, что не поддается экспериментальной проверке, отвергать как несуществующее. Любые идеи, не подтвержденные вещественными доказательствами, не рассматривать. Поскольку никакие эксперименты не могли подтвердить существование Бога, духа, души и сознания, их, не задумываясь, отбросили за ненадобностью.

В произведении XVIII века «Тереза-философ», приписываемого скандальному писателю и философу-материалисту де Саду, есть такие строки, выражающие отношение к духу и сознанию: «Что такое сознание? Как оно может существовать и одновременно нигде не быть? Если оно где-то есть, то оно должно занимать какое-то место; если оно занимает место, то ясно, что оно из чего-то состоит; а если оно из чего-то состоит, то это и есть материя. Значит дух, сознание, не имеющие материи и непонятно где находящиеся, есть химера».

С целью изучения мира была сформирована так называемая фундаментальная наука. Представителей этой науки мы и отправили в неизведанное, чтобы они узнали, как устроено мироздание, и, вернувшись, объяснили нам смысл нашего существования.

Они ушли и пропали. Примерно через триста лет, уже в ХХ веке, от них пришли сигналы, свидетельствующие о том, что, во-первых, они живы, а во-вторых, продолжают поиски. Этими сигналами явились теория относительности Эйнштейна, затем квантовая физика и, наконец, теория хаоса. Эти три великих открытия в ХХ приведут науку к признанию иррациональных методов познания, и начнется возрождение научной эзотерики, науки Пифагора. Вот теперь появилась надежда, что мы, наконец, узнаем, в чем смысл нашей жизни на Земле.

Но это произойдет еще только через триста с лишним лет.

А пока мы, оставшиеся, не имея представления о Боге и смысле жизни, приняли весьма логичное и правильное решение: не терять времени и заняться обустройством в новом мире. Почему бы, в самом деле, не потрудиться и не повысить свой жизненный уровень, а также обезопасить себя от превратностей судьбы?

И все могущество человеческого ума, свободного от поиска смысла жизни и сути бытия, было направлено на изучение мира с целью создания материальных благ. В эпоху царствования рациональной науки только материальные блага представляют собой ценность.

Вот этим мы и занимались почти четыре столетия. Так называемая прикладная наука процветает на этом поприще до сих пор.

Взяв дела в свои руки, мы избавились от чувства неуверенности, сосредоточились на освоении Земли и использовании ее запасов для улучшения своего материального благополучия. Вопрос о том, зачем мы живем, был мало-помалу отставлен в сторону, а затем и вовсе забыт. Человек объявил себя высшим существом и полновластным хозяином мира. В результате к концу XIX века в мире прочно укоренился материализм.

Практичные протестанты (главным образом США, Англия, Германия, Скандинавские страны, Швейцария и Канада) к сегодняшнему дню добились высокого материального благополучия и образовали основу так называемого «золотого миллиарда».

Но важнейшие для жизни человека понятия души и духа, добра и зла, любви и ненависти, и, наконец, сознания остались за пределами рационального, рассудочного, логического мира науки.

И, как сказал доктор технических наук Налимов: «В мире умер Бог. Умер не для всех, не везде и не сразу. Бог уступил место материи – изначальной субстанции, и закону – всемогущественному организатору материи. Это оказалось не просто перекодировкой наблюдаемого. В новой кодировке исчезло понятие смысла. Смыслы оказались редуцированы (сведены) к тому, что поддавалось изучению позитивистски ориентированной наукой. Естественно, что это сведение сложного к чему-то простому коснулось и сознания человека. И тогда изучение человека, по крайней мере, в плане философском, потеряло всякий смысл».