Уильям Арнтц - Кроличья нора, или Что мы знаем о себе и Вселенной

Мне кажется, что очень важно понять: утверждая, что Бог внутри нас, мы не считаем, что человек представляет собой некий контейнер, в котором сидит Бог. Я всегда вспоминаю фантастический фильм «Чужие», в котором из человеческой груди вырывается на свет пришелец-монстр. Бог не замурован в человеке и не ожидает возможности вырваться из него. Когда мы говорим, как учил Иисус, что Царствие Божие находится внутри нас (а значит, и Бог), то речь идет о полном отождествлении нашего внутреннего существа с божественным источником всего сущего.

Шумеры представляли Всевышнего в виде великого множества существ, сошедших на Землю и взаимодействовавших с людьми. Как мы помним, духовное переживание астронавта Эда Митчелла было по смыслу прямо противоположным: «Я неожиданно осознал: Вселенная наделена Разумом. Стремление творить, дух созидания и преобразования – присущи нам, людям, и в то же время они присутствуют везде, ими пронизано все сущее…» Американские индейцы считали, что Дух пребывает везде и наполняет все вокруг. Поэтому они обращались к «духу ветра», «духу бизона».

Так что есть Бог? Что есть Дух? Что есть духовность? И духовно ли то царство, с которым имела дело наука в течение 400 лет?

Итак, завершился ли бракоразводный процесс науки и религии? Если да, то о чем договорились стороны? Кто получает церкви, а кто – лаборатории? Кто кому изменял? Кто был обманут? Кто виноват в разрыве отношений?

Религии начали с представления о дуалистической Вселенной: в ней Бог – наверху, а мы – его рабы – внизу. Церковь пыталась взять под контроль все виды человеческой деятельности – не только в науке, но и в искусстве. Но когда наука доказала ошибочность многих церковных установлений, в таких отношениях единственным правильным решением было разделить имущество. Бог и компания получают духовность; наука – материю. Любопытно, что именно такое разделение позволило науке покорить те высоты, которых она сегодня достигла. Восточные религии никогда не выдвигали дуалистических догм, поэтому никогда не входили в противоречие с наукой. На Западе же случилось так, что решительный отход науки от духовности позволил ей в конце концов открыть, что сознание и материя едины.

Но если это правда, то разделение науки и духовности было искусственным, безосновательным! Кто же кого обманул и кто оказался обманутым?

Никто. И все вместе. Это две стороны одной медали под названием человечество. Возможно, две ветви человеческой мысли разделились для того, чтобы наука могла сосредоточиться на материи и более эффективно улучшать качество нашей жизни. Конечно, догматизм, в котором так часто упрекают религию, в немалой степени присущ и науке. Многие научные теории в материальной сфере играли ту же роль, что и религиозные догмы в сфере духовности. Как уже говорил Джон Хагелин: «Не впадайте в заблуждение, полагая, что ученые всегда следуют научным принципам. Они такие же люди, как все прочие».

Когда я была маленькой, мы каждое воскресенье ходили в церковь. Каждую неделю мы шли в другой храм – потому, что мой папа любил слушать церковную музыку. Я всегда поражалась тому, насколько похожи были храмы разных конфессий: в них царил дух любви, согласия, доброты, единства. Но я расстраивалась из-за того, что все они разобщены. Я спрашивала отца: «Почему так много разных церквей?» Он отвечал: «Человек привык считать, что он и только он знает, что есть добро, а что – зло, а те, кто не соглашается с ним, неправы». Однажды люди узнают, что нет «добра» и «зла», а есть различные уровни понимания. Но для этого каждому нужно решиться пойти на уступки и превзойти свои внутренние ограничения.

Джеффри Сатиновер сказал: «Есть ученые, которым свойственны предубеждения, как и многим другим людям. Научный метод для того и существует, чтобы исключить влияние предрассудков». А еще, по мнению доктора Сатиновера, раскол между наукой и духом затрагивает (или, возможно, поражает) каждого из нас:

«В эпоху Просвещения утвердилось убеждение в том, что каждое действие, совершаемое человеком, каждое событие в его жизни можно объяснить так же, как движение бильярдного шара. Игрок разбивает шары, и они все раскатываются по столу. При этом траектория движения отдельного шара не имеет абсолютно никакого собственного смысла. Он уже означен первым ударом. Поэтому все ваши действия в жизни, которые вы считаете продуманными, значащими и осмысленными, – а также все ваши мысли о намерении, цели и значении, – абсолютная иллюзия.