В. Шмаль - Проблема демаркации. Учебное пособие

Это естественная вещь, и мы делаем это постоянно, когда пытаемся описать концепции жизни, денег, спорта или Вселенной. Есть представление о том, что это такое, но это не всегда одно и то же. Когда наш разум пытается выразить это словами, мы видим нечто иное. Например, когда мы пытаемся описать тарелку с едой, мы не видим тарелку, полную апельсиновых долек. Мы видим сложную систему форм, цветов и запахов. Поэтому, если мы не можем описать это словами, мы пытаемся абстрагировать это в символы. Мы используем наши знания об этой сложной системе, чтобы попытаться описать то, что мы видим.

Когда мы пишем эссе, изображения, которые мы используем, будут представлены красным, идея будет представлена зеленым, а идея абстрагирования будет представлена синим. Мы можем обозначать некоторые объекты оранжевым, некоторые синим и т.д., но способ представления этих вещей будет другим. Мы используем этот символ для обозначения различных идей. Вот как мы концептуализируем вещи, и так как мы концептуализируем их, то именно так мы их интерпретируем.

То, что мы видим, на самом деле представляет собой серию реальных и воображаемых вещей в сложном союзе. Мир – это сложная система, которая постоянно меняется, поэтому способ, которым мы пытаемся его описать, постоянно меняется. Это то, что я называю иллюзорной вселенной.

Так почему бы нам просто не увидеть мир таким, какой он есть на самом деле? Ну, потому что не можем. Мы не видим это таким, как он есть на самом деле, и не можем объяснить это словами. Вот почему мы используем слова. Это то, как мы представляем то, что видим.

Это одна из важных частей моего подхода. Я пытаюсь подойти к своей теме, рассматривая ее с другой точки зрения. Я смотрю на это с точки зрения идеи предмета, а не с точки зрения того, как он на самом деле виден. Когда мой мозг пытается объяснить это, я начинаю смотреть на это с другой точки зрения. Я начинаю видеть это как серию символов.

Как перевести это понимание? Что мы делаем, когда видим то, что не должны видеть? Мы должны абстрагироваться от этого. Другими словами, мы переходим на другой уровень и интерпретируем сцену с точки зрения символов. Мы используем символы, чтобы видеть вещи, но символы не такие, какими они видятся на самом деле.

Мы можем видеть то, что не должны видеть, поэтому интерпретируем сцену и объясняем ее символами. Чтобы подняться на один уровень выше, мы используем эти символы, чтобы абстрагироваться от сцены и объяснять ее в терминах реальности. Этот уровень абстракции – это то, что мы должны делать, чтобы облегчить понимание мира. Этот уровень абстракции – это то, что мы должны сделать, чтобы упростить объяснение мира. Смысл этого в том, чтобы помочь нам понять все, чему нас когда-либо учили, и понять все, что происходит вокруг нас.

Логический позитивизм, сформулированный в 1920-х годах, считал, что только утверждения о фактах или логических отношениях между концепциями имеют смысл. Эти утверждения не называются предложениями, но говорят, что они представляют истинные убеждения.

Однако следует отметить, что хотя «мереологические» утверждения могут быть ложными, логические позитивисты также считали их фактическими, поэтому собственное название таких утверждений – «восприятие».

Логические позитивисты считают, что, хотя такие утверждения возможны, они должны быть ложными в любом случае.

Логический позитивизм зародился в гегелевской философии, особенно в его диалектике и ее критике. Делая определенную диалектическую критику детерминизма, сам детерминизм не был частью марксистского анализа.

Философ Карл Поппер предложил синтез логического позитивизма, функционализма и социализма. Поппер популяризировал использование термина «позитивизм».

Логический позитивизм, сформулированный в 1920-х годах, утверждал, что истинность утверждений – это «все, что согласуется с наблюдаемыми фактами».

Концепция принципа истинности в современной логике этого не подразумевает – например, утверждение, что «все числа рациональны», на самом деле не является утверждением о том, что истинно, а только о том, что может быть доказано.

Логические позитивисты также не исключают так называемых неэмпирических утверждений.

Утверждение о том, что «x» или «y» с большей вероятностью будет истинным в случае «X», в отличие от случая «Y», требует, чтобы «X» и «Y» были непротиворечивыми утверждениями, которые они утверждают, что означает, что логические позитивисты должны утверждать, что «истины» такого рода на самом деле не являются «истинами» или «истинами» мира.