Давайте присмотримся, как бы приглашает читателя Гегель, к простейшей процедуре различения вещей, состояний и т.д. Две вещи, говорим мы, различаются между собой тем, что… Вот это «тем» показательно. Оно означает: различие не нечто такое, что можно «увидеть» как особое «наличное бытие». Мы постигаем различие только благодаря соответствующей рефлексии. На что же мы рефлективно опираемся, когда говорим о различии, фиксируем его? Да на то, что хоть в каком-то отношении имеется и тождество. Вначале фиксированные в определенной зависимости друг от друга тождество и различие все же выступают как «разность». Смысл первых этапов категориального движения в сфере сущности Гегель, стало быть, видит в том, чтобы показать, что не только «разность», хотя и она немаловажна, характеризует движение мысли между отождествлением и различением и внутри каждой из процедур. При помощи отождествления и различения, особенно когда они являются сознательно, системно исполняемыми процедурами теоретического научного познания, редуцирование или дифференциация становятся установлением однородности или неоднородности, изоморфности или неизоморфности бытийственных сфер, целостностей, с чем сопряжена практически плодотворная возможность применить методы одних наук для изучения других бытийственных срезов (например, методов механики, физики и химии для изучения живых организмов) и в то же время орентироваться на границы применимости, т.е. на «разность».
Идея Гегеля заключается далее в том, что именно благодаря исчерпыванию возможностей отождествления (как плодотворного редуцирования) и обязательно увязанного с ним столь же плодотворного различения уже происходит не всегда замечаемое учеными продвижение на новую ступень теоретического анализа. При этом переход не есть «переход к иному», а постижение «свечения друг в друге», т.е. взаимной рефлективности процедур первого и второго рода. Если переход к количеству был принципиально возможным при временном отвлечении от качества (переход к иному, в иное), то переход к новой ступеньке сущности возможен не иначе как через непосредственное развертывание целого как особого соотношения двух типов процедур, отождествляющих и различающих. Тогда, и только тогда, когда исполнены, пройдены, исчерпаны отождествление – различение, можно выйти к противоположностям, а через них к раскрытию противоречия.
Таков переход Гегеля к категориальной ступеньке, где исследуются единство противоположностей и противоречие, которые совершенно очевидно зависят от развертывания, от действенного осуществления системного принципа. Отсюда следует весьма важный вывод: как бы ни пытались люди, претендующие на диалектическое понимание, непосредственно прилагать категорию противоречия и учение о противоречии к каким-либо отношениям и связям действительности, хотя бы видимость плодотворности это может иметь лишь в том случае, если кто-то проделал требуемое диалектикой предшествующее движение познания. Согласно ходу мыслей Гегеля, подтвержденному, в частности, логикой «Капитала» Маркса, без предшествующего постижения и раскрытия определенностей «бытия» и прохождения непосредственно предшествующей стадии (с применением операций отождествления и различения) невозможно теоретическое, исследовательское осмысление противоречий. Возможно, эти предваряющие стадии в том или ином виде уже пройдены человеческой мыслью или отношения противоречия выявились через коллизии самой жизни. Но все равно, познание противоречия, которое может продвинуть научную мысль к новым горизонтам, должно иметь, так сказать, стадиальный характер.
Мысль о противоположностях и противоречии, таким образом, рождается из процедур отождествления и различения, т.е. из установления сходства и различия. В «Энциклопедии…» Гегель не без остроумия поясняет, что проблемой для человеческого познания, а особенно для познания научного оказывается не различение того, что несомненно различно (например, нет трудности в том, чтобы различить перо и верблюда), и не отождествление того, что явно сходно (например, бук и дуб). Вся проблема в том, чтобы различать то, что тесно связано, и отождествлять то, что кажется существенно различным. Поэтому уже нахождение мыслью таких нетривиальных «одинаковостей» и «неодинаковостей» – при условии, что установление тождества и различия между двумя состояниями, предметными единствами, зиждется на объективно нерасторжимой связи, к постижению которой приблизилась наука, – содержит в себе гарантию перехода анализа к изучению противоречий.
Читать дальше