Мария Николаева - Рефлексия пандемии. Сто «фейков»

На сказочном острове Бали каждый сезон дождей наступала угроза лихорадки денге, и в местных газетах вели статистику заболевших, а порой бывали и смертельные случаи, однако в международную прессу такие мрачные сведения как правило не попадали, чтобы не отпугивать туристов. В принципе, денге будет полегче малярии, помереть от нее не слишком перспективно, поэтому особой опасности она не представляла. Тем более что предыдущий сюжет с воспалением легких в Индонезии добавил мне необходимых антител, и иммунитет стал еще более опытным. Вот почему за пять лет на Бали вплоть до возвращения в Петербург к новому 2014 году никаких новых заболеваний я не переносила. Кстати, даже в Китае в начале 2008 года обошлось без заметных эксцессов.

Тот факт, что белый человек поначалу беззащитен перед азиатской заразой, остается фактом, и сейчас мы дружно к ней адаптируемся.

В период ограниченных возможностей граждане активно покупают хлеб и выгуливают собак, однако мало внимания уделяют выносу мусора. Почти все занимательные истории про пройдох и сыщиков содержат оправдания первых двух категорий, но мне ни разу не попадались в прессе спекуляции на необходимости избавиться от хлама. Тем не менее, зашлакованность жилища у среднестатистического обывателя, как правило, зашкаливает. Запылившиеся старые вещи мешают дезинфекции, скопившаяся пыль затрудняет дыхание, да и пространство прогулок по дому крайне узкое. Сюда можно добавить психологическую и энергетическую составляющие.

Собственно, большинство хозяек занимается на карантине уборкой на манер монастырей, когда ежедневно моют и без того чистые полы. А вот выкидывать старьё многие жалеют, запасают на черный день, усугубляя его вероятность. Берегут даже такие вещи, которые не понадобились во время предыдущих кризисов, не будучи антиквариатом. Просто память – непонятно зачем, а порой даже не понятно о чем. В общем, жалко выкидывать. Одно слово, жадность. Срабатывает тяга к накопительству, которая поглощает жизненный ресурс, отнимает внимание и силы от реально нужных вещей и действий. Содержать в идеальном порядке проще минимальный гардероб, чем целые антресоли поношенного.

Настало самое время произвести ревизию имущества, вместе с которым мы заперты на карантине, и освободить место для себя и будущего. Многое можно выкинуть из настоящего момента по щелчку пальцев, чтобы вздохнуть облегченно. Чем больше будет вздохов облегчения, тем чище и свободнее будет дыхание, тем защищеннее наша система от вируса. Тяготы угнетают иммунитет – постоянное беспокойство обо всем на свете, вечное цепляние за каждую тряпку, изнурительное оттирание заскорузлой посуды, пока новая красуется в серванте. Неужели не знакомо? У моей бабушки в деревне всегда были новые вещи в серванте и шкафу, которые в итоге безусловно пережили ее саму, прожившую 90 лет.

Психологическая чистка от травм прошлого тоже во многом связана с избавлением от вещей, которые фиксируют травматические ситуации в прошлом. Почему-то людям трудно расстаться даже с трагическими воспоминаниями, если образующуюся пустоту нечем наполнить в настоящем. Здесь гораздо успешнее действует принцип замещения одного другим – новые идеи вытесняют старые вещи, создавая место для новой жизни. На энергетическом уровне мы удерживаем негативные воздействия, цепляясь за те материальные субстраты, на которых они паразитируют. Платье «сглазили», носить не хочется, но и выкинуть жалко. Можно отчистить, если умеете, но можно и просто выбросить ради нового.

Желаю всем продуктивного самоочищения – сидеть еще долго!

Сегодня губернатор заявил, что горожане нуждаются не только в финансовой, но и в психологической поддержке. Ранее отмечалось, что увеличилась нагрузка на телефоны доверия, причем не столько от одиночества, сколько от невыносимой скученности на самоизоляции в больших семьях, которая обостряет противоречия и ведет к конфликтам. Наш город насквозь пропитан достоевщиной, и в такой токсичной среде быстро взращиваются самые безумные мотивы, порождая все более непредсказуемое поведение. Город живет, несмотря на карантины, индекс самоизоляции часто опускается почти до двойки, люди куда-то мчатся. Никто не хочет мучиться от одиноких дум, а стремится действовать.

Как часто слышишь жалобы на нехватку времени, но когда появилось чистое время, незамутненное никакими делами, наподобие вечности стоящее в четырех стенах, как вода в стакане, человек ужасается самого себя. Все, о чем мечталось условно «после выхода на пенсию», как о тихой жизни в домашнем уюте, спокойном чтении и размышлении, почему-то оказалось совершенно непривлекательным. Речь даже не о тех, кто голодает и вынужден взывать о материальной помощи, а о тех, кто пресыщен и не готов терпеть покой, а жаждет движухи, без которой остается только разыграть внутреннюю драму, побить посуду и позвонить психологу, чтобы пошел, наконец, хоть какой-то процесс взаимодействия.