Мария Николаева: Рефлексия пандемии. Сто «фейков»

© Мария Николаева, 2022

ISBN 978-5-0056-6753-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Два года пандемии подошли к концу, все ограничения снимаются по всему миру – и наступает так называемая «постковидная эра». Это время для переосмысления той трансформации, которой подверглись социальные структуры, личные взаимоотношения, да и сам человеческий облик. Понятия самоизоляции, дистанцирования, безопасности стали новой нормой, предопределяющей поведение уже на глубинном подсознательном уровне, невзирая на снятие ограничений. Мы просто перестаем замечать, как мы изменились, а ведь мир никогда уже не будет прежним.

В качестве подспорья для прослеживания постепенных сдвигов в сознании, я предлагаю вниманию вдумчивого читателя проследить повестку, которая волновала практически всех в первый год пандемии. Здесь представлены статьи, написанные по горячим следам новостной повестки и опубликованные ранее на моем канале «Стратегия самобытности» на платформе Дзен. Яндекс. Я сохраняю их в том самом виде, в каком они были видны при суженном ракурсе восприятия человека, непосредственно находившегося в ситуации, хотя и прикладывающего попытки к пониманию.

По сути, вы имеете дело с «фейками, проверенными временем». Сейчас многие из предположений давно опровергнуты, и вы самостоятельно увидите просчеты в прогнозах, которые не оправдались, поскольку на данный момент все тайное стало явным. Однако внешняя рефлексия дает прекрасную возможность покопаться в самом развитии мысли, попытках осмыслить происходящее, выходящее за рамки тех парадигм, которые ломались при наступлении новой реальности. Каждый может почувствовать себя разоблачителем фейков, но не каждый – их преодолеть.

Постепенно повестка вопросов будет расширяться на темы здорового образа жизни, отношения к старению и смерти, генетики и других бурно развивающихся направлений медицины. Общие вопросы остаются подвешенными в вечности, и каждое поколение решает их по-своему с учетом опыта предков. Вот почему даже частные аспекты полезны для переосмысления, и ни одна ошибка не пропадает даром. Среди таких «ошибок» – безвременно ушедшие люди, достойные члены общества, некрологи по которым также включены в сборник. Уход из жизни по неосторожности или трагическое стечение обстоятельств – все равно личный выбор человека.

Я нахожусь в режиме самоизоляции после вывоза из Черногории. Карантин – далеко не единственный повод для уединения, и ранее я много практиковала пребывание в полном одиночестве, поэтому сейчас чувствую себя прекрасно. Самодостаточность – одно из важнейших качеств философа, а затворничество для духовного прогресса применяется во всех мировых религиях. Многие подвижники обрели спасение и просветление благодаря длительному заточению в кельях или пещерах. Однако сама по себе сенсорная депривация весьма опасна для человека, ведущего обычный образ жизни, и пребывание в одиночной камере считается худшим наказанием для преступников, отчего многие сходят с ума в буквальном смысле. Отличия же достаточно очевидны.

Наиболее близким для понимания русского человека является практика духовного делания, которую применяли уже ранние христиане, уходя в пустыни или затворяющиеся в кельи. Стремление быть наедине с Богом в непрерывной молитве до полного единения, или обожения, издревле считалось высочайшей добродетелью в «Добротолюбии», где даются также подробные рекомендации по организации быта и практики. Особенно ценными являются наставления по укрощению страстей, то есть действенная психотехника, позволяющая контролируемо развиваться в полной самоизоляции. Я сама часто делала такие затворы в юности, самый длительный продолжался ровно 3 месяца летом 1995 года, когда я была на каникулах перед выпускным годом в философском институте.

Широкое распространение в наше время получила практика медитации, особенно буддийская випассана, где тоже используется формат ритритов, или отшельничества. Правда, в современной версии 10-дневного ритрита по Гоенке никакого уединения нет, соблюдается только молчание при большом скоплении людей. Мне же довелось в 2000-х сидеть випассану месяцами в буддийских монастырях в странах Юго-Восточной Азии, где действительно предоставляются отдельный кутир, и практикующий ни с кем не контактирует, кроме мастера, для снятия вопросов и инструкций в дальнейшей практике. Конечно, можно обратиться также к другим системам восточной медитации в индуистской йоге или китайском даосизме, где также на нужных этапах встречаются ритритные форматы.