Георг Гегель - Лекции по философии духа

1. сказав, что только материя есть сущность, а дух — лишь кажимость и форма или модификация — данная точка зрения есть точка зрения материализма, которая вызвана спекулятивной потребностью снять дуализм рассудка. Этот дуализм обсуждается повсюду, /когда говорят о боге и мире, добре и зле, этот дуализм есть то, что во всем составляет трудность. Человек, который не возвысился до разума, позволяет /противоположностям/ спокойно пребывать друг возле друга и открывает для себя потребность разума; таким способом дух настаивает на единстве. Но данное единство понимается теперь так, будто материя является действительной, а дух ее продуктом, если материя представала бы в таком отношении, то дух получался бы чем-то летучим, преходящим. Эта точка зрения материализма приблизительно является точкой зрения натурализма, который стал любимым способом мышления, особенно во Франции. В такой /позиции/ нужно не отрицать, а скорее почитать потребность единства.

2. Дух есть /нечто/ самостоятельное, существующее поистине, природа же — лишь проявление того же, она не реальна в себе и для себя, не реальна поистине. Материализм, вопреки этому идеализму, спиритуализму, вызывает к себе большее расположение, поскольку в соответствии с ним материя мыслится как самостоятельный, а дух как несамостоятельный /феномен/; вторая же, идеалистическая точка зрения, напротив, вызывает большую немилость, ибо достаточно лишь коснуться материи, чтобы испытать сопротивление, таким образом, безумно оспаривать ее реальность.

Материализм удовлетворяет требованию единства, и люди легко склоняются к тому, чтобы отказаться от реальности духовного вместо реальности чувственного. Этого придерживается наше привычное сознание и совершенно правильно, его же точка зрения не является абсолютной точкой зрения. Однако с легкостью полагают, что не могло бы быть никакой другой точки зрения при рассмотрении. И поэтому может быть прежде чем мы сомневаемся в том, что телесные вещи обладают реальностью, мы сомневаемся в самостоятельности души, и это содействует материализму. Кроме того, материя считается закономерной, а природа системой, где все разворачивается в соответствии с законами. В отношении духа могут быть выдвинуты многие, основанные на опыте соображения, /как то/, что он зависим, является результатом природы, /подвластен/ болезни и т. д., — эта существенность материального выдвигается таким образом <���в противопоставление> несамостоятельности духовного. — Противоположное представление состоит в том, что только духовное является поистине реальным. Сделать это приемлемым трудно. Материализм нашел в Германии меньшую поддержку. Для француза с его рассудком, его последовательностью /в мышлении/ все должно было быть единым, — в Германии материя была самостоятельной, но и дух тоже. — Если дух принимают за истинную мощь материального, то такое представление вызывает доверие, но если мы говорим: дух в противоположность к природе есть единственно истинное, то нам сразу же приходит в голову относительно духа, что мы в нашем произволе, — даже если при этом и думаем не обо всех, а лишь о немногих, — пребываем в вере в чудо, будто материальное не может выстоять в противодействии духовной власти. — Чтобы избежать чуда, этой дикости, разрушающей спокойное развитие законов природы, мы охотнее останавливаемся или на материализме, или на непоследовательном идеализме — чудеса связаны с религией, а мы в состоянии обойти эту сторону. При анималическом магнетизме обнаруживают, что не ладится с самостоятельностью одного или другого. Аффектации духа могут убить человека. При магнетизме духовное обладает властью над законами природы, его проявления противоречат естественной связи. Ряд опосредований в отношении природных вещей обуславливает закономерное, — то, что существует, должно иметь свою причину — данное /понимание/ отсутствует при магнетизме. Здесь мы обретаем в области чудес. Поэтому подобного опыта противятся, ибо таким образом попадают в объятья веры в чудеса. Речь идет о двух противоположных представлениях, при этом одно из них, спиритуализм, находится в немилости. Как раз в таких проявлениях и заключена потребность нашего времени — постичь отношение духа и материи. Уже сказано, что в качестве основополагающей сущности духа мы утверждаем свободу, свободу отприродного и в природном, свободу, которая должна быть, однако, понята не как произвол, а как закономерная свобода. — Данное отношение духа составляет наш главный предмет, и основополагающая связь понятия есть первое, что мы должны рассмотреть.