Георг Гегель - Лекции по философии духа

Все определенности и /всякая/ деятельность проистекают из свободы, подчинены ей. Человек в состоянии переносить бесконечную боль, в этом заключено то, что характеризует способ свободы, и он понимается как конкретная свобода. Боль присуща лишь живому. Она представляет собой отрицательное, но в таком отрицательном мы все же сохраняемся, и в этом состоит противоречие. Чувство собственного достоинства есть аффирмативное, но такое, которое если оно отрицается, не исчезает, — как то происходит с природным /феноменом/, — а здесь противоречие обнаруживается в качестве такового. При оскорблении, уничижении моего чувства собственного достоинства само мое чувство достоинства находится все же еще сохраняется. Отрицание подчинено в духе его аффирмации, единству с самим собой. Это есть определение свободы вообще. Абстрактная свобода означает, что я в состоянии сохранить в себе все содержание и всякую определенность, конкретная свобода означает, что в определенности своего предела, своего отрицания я являюсь самим по себе, и другое нигилирую. — Свобода составляет важнейшую определенность духа, можно даже сказать, она есть понятие духа. Под понятием, прежде всего, понимается простая определенность, которая составляет своеобразие чего-либо. Философское же понятие есть такая простая определенность, которая содержит различие в снятом виде, тем самым то, что субъект определен означает, что он содержит различие, но так, что он одновременно из этого /различия/ возвращается в себя. Понятие содержит различие, но это различие одновременно является очевидным. У меня есть много назначений, которые несовместимы со мной, однако, и в таком различии я нахожусь в самом себе, являюсь возвратившимся в себя. В науке мы должны основательно постичь конечное в его различии и его единстве. —

Свобода есть само понятие, которое достигло существования. В каждом чувственном воззрении присутствует внешний предмет; поскольку это мое представление, в то время, как я /обращен/ к данному содержанию, я нахожусь в себе; здесь предстает различие, которое я подверг отрицанию. Философия состоит в том, что мы все в этой среде свободы рассматриваем sub specie aeterni. Определением свободы является также то, что мы называем идеальностью; /здесь/ полагается различие, но одновременно снимается его самостоятельность. Я веду себя идеалистически, я наблюдаю нечто и это нечто самостоятельно по отношению ко мне, но все данное представление есть мое /представление/, я являюсь его носителем, самостоятельное, предмет выступает как идеальное.

Поскольку основополагающим определением духа является свобода, мы допустим, что в нем все полагается в качестве идеального, однако мы примем другую сторону: на другой стороне, напротив духа, рядом с ним находится природа. Но здесь мы ставим себя в то положение, когда мы должны рассматривать ни два данных феномена наряду друг с другом, а идеальность внешнего во всем ее объеме. Это есть спекулятивная точка зрения, исходя из которой мы теперь должны постичь дух. Дух нужно почитать выше, чем природу, но упомянутая точка зрения требует рассматривать идеальность как истину самой природы, брать свободу духа как одно и единственное — что в самом деле является действительным, — а не просто как высшее. По этому поводу необходимо сделать два замечания: 1. что данная точка зрения является спекулятивной; и 2. необходимо указать способ, как это доказывается и как мы приходим к данной точке зрения. Второе — это переход от природы /к духу/, который имеет тот смысл, что природа состоит в том, чтобы вечно себя идеализировать, вечно быть только следованием из духа. Природа, которая содержит понятие в качестве закона, есть то, что должно в себе самой привести понятие к существованию, а существующее понятие — это понятие в его свободе, т. е. дух. Данная точка зрения доказывается благодаря связи с природой в понятии. Точка зрения, в соответствии с которой я удерживаю природу в противопоставлении /к духу/ будет выступать из самой единственности /духа/ при рассмотрении формы сознания. Мы стоим на точке зрения спекулятивного и нужно показать, в какой форме проявила себя потребность спекулятивного. Спекулятивное в собственном смысле состоит в том, чтобы постичь единство таких различий, которые обычное сознание и рассудок совершенно разделяют. Рассудок есть определенность, призванная фиксировать, удерживать конечное; разум снимает конечное, его отрицает. Мы взяли природу в метафизическом абстрактном смысле, в качестве материи. Дух и материя — это двоякость, дуализм, различие, которое считается чем-то совершенно самостоятельным, однако единство духа /выступает/ против этого. Такое противоречие требованию единства разума можно разрешить,