Георг Гегель - Лекции по философии духа

Затем дух стал предметом науки и прежде имелось две науки: эмпирическая психология и пневматология. Эмпирическая психология обеспечивает познание духа, в том виде, в каком он наблюдается и исследуется. Пневматология дала такое определение духа, как например, имматериальность, на чем основывалась /идея/ бессмертности. Но из такого определения о духе как конкретном известно очень мало. Чтобы знать о нем, чтобы немного наверстать в метафизике, необходимо обратиться к опыту и из него взять конкретное. Опыт должен восполнить бедность метафизического априорного рассмотрения духа, и таким образом, данная психология основывается на опыте. Часто здесь /имеет место/ неправильное понимание, как будто бы философия пренебрегает и принижает /ценность/ опыта. Ко всему, что знает человек, относится опыт, человек должен иметь внутреннее и внешнее воззрение о предметах, и его он получает из опыта. Опыт есть нечто необходимое, незаменимое. Дальнейший /шаг/ состоит в том, чтобы помыслить опыт. Уже то, что именуется опытом не является только чувственным пониманием, восприятием, а уже содержит в себе всеобщность. Если нечто должно считаться опытом, то оно должно быть законом, чем-то всеобщим, не просто единичным восприятием, а должно посредством мышления быть возведено ко всеобщему. Всеобщность принадлежит мышлению. Единичные наблюдения посредством мышления поднимаются до всеобщности и лишь тогда именуются опытом. От данной всеобщности, от этой категории зависит, понято ли то, что имеется в восприятии правильно, /а именно/ так, что оно должно быть всеобщим. — Но совсем другое, когда эмпирическая форма восприятия должна сделаться основанием философии. Тут философия должна возразить. Признание, т. е. постижение необходимости относится к философии, но /при оперировании/ опытом это просто означает, что нечто имеет место. Философия должна соответствовать действительности; она рассматривает то, что имеется на самом деле, и то, что имеется, должно быть доказуемым, но она обнаруживает необходимость, и это не познается в опыте. — Чтобы узнать в опыте необходимо задействовать мысли, разум. Таким образом, опыт, эмпирическое учение о душе и философия, постигающее мышление не противостоят друг другу, как это часто превратно представляется. Философия возражает лишь против такого /понимания, согласно которому/ то, что есть нечто, должно быть основанием того, почему это нечто допускается; нужно также понимать необходимость. Другой /аспект/, где философия находится в противоречии с эмпирией, состоит в том, что последняя совершенно ничем не является без метафизики. Опыт с самого начала содержит в себе всеобщие определения мышления, и здесь важно установить, являются ли определения мышления эмпирии определениями истинного типа; и это та сторона определений мышления в эмпирии, которой противопоставляет себя философия. В психологии представления задаются волей, способностью суждения и т. д.; — это имеет место уже при незначительном образовании. Здесь удвоено то, отсутствие чего замечает философия: на категориальном уровне не выявляется необходимость. Говорится, что человек обладает силой воображения и прочими, данные способности сопоставляются, обнаруживаются распознаваемые способы деятельностей и они так соотносятся друг с другом, что их единственной связью является связь по типу также (Auch); они, подобно вещам в пространстве, равнодушно /находятся/ друг возле друга, каждая на своем месте. Категория силы есть недостаточная категория, в то время как представляется, будто данная сила располагает силой и способом действия. Каждая из таких сил считается самостоятельной, хотя и говорят, что они присущи духу, они не объединяются в единство, которым являются. Если они представляются таким образом, их единство не проясняется, а это является недостаточным в рассмотрении категорий. Связующее также всегда допускает самостоятельность всякой деятельности и ее равнодушие по отношению к другой /деятельности/, душа появляется как внешняя связь всех таких различных способов действия. Это недостаток в рассмотрении формы; такой способ обсуждения и раздробления духа недолюбливают, потому что знают, что дух предстает только как единство, и таким образом, данное раздробление противоречит самосознанию, дух есть просто одно. На место категории также, на место этой абстрактной связи должно выступить философское рассмотрение, понятие, конкретное единство; тем самым будет устранено данное раздробление. Указанный недостаток единства проясняется также и другим способом. Единство сразу же обладает и другой формой. Я — один и все /виды/ деятельности просто объединяются во мне. Подобно тому, как я, одно, являюсь не только субстратом, но и субъектом, то по существу и моя цель есть также одна, моя деятельность направлена на одну цель. В соответствии же с эмпирической психологией данные силы проявляются как каждая, имеющая отличную от другой цель, и предполагаются особые цели, которым эти силы служат. Но подобно тому, как дух есть лишь одно <���целое>, он также имеет только одну цель и упомянутые выше многие цели подчиняются ей. Данное подчинение проявляется в качестве раздробления. Вместо "силы" говорят, правда, также "деятельности" и это несколько лучше, но не намного. Ибо в силу того, что они имеют здесь совершенно разное содержание и остаются внешне и друг от друга обособленными, сохраняется тот же самый недостаток. —