Коллектив авторов - Аристотель. Идеи и интерпретации

(35) Таков был этот философ. И все же в философию он привнес больше, нежели заимствовал у нее. (36) В этику он привнес [представление], что счастье относится не к внешним обстоятельствам, как считает большинство людей, и не только к душе, как Платон, но в душе имеет залог, и лишь омрачается и умаляется за счет неблагоприятных внешних обстоятельств, если говорить его собственными словами. Ибо омраченное скрывает внутри красоту саму по себе, которую не видно разве что на поверхности, умаленное же только кажется ничтожным, а на деле обладает тем же самым величием [358]. (37) В учение о природе он привнес пятую сущность и то, что зрение осуществляется через принятие [359]. (38) В математику — что конус, образуемый зрительными лучами, является остроугольным, поскольку зрение простирается дальше той величины, которую видит: в этом случае, ось [конуса] оказывается больше образованного [видимым] предметом основания, что и делает конус остроугольным — по этой причине ничто видимое нельзя увидеть сразу целиком [360]. (39) В теологию он привнес [представление], что не все является внутрикосмическим, что кажется правдоподобным, но есть и нечто надкосмическое [361]. Так, в пятой книге сочинения о природе он говорит, что первое движется не по совпадению, тогда как внутрикосмическое — по совпадению, благодаря тому, с чем соприкасается. И в восьмой книге Физики утверждает, что первое движущее — неподвижно [362]. (40) Логическое же его открытие состоит в том, что он отделил умозаключения от вещей.

(41) Когда афиняне поднялись против него, он перебрался в Халкиду, сказав лишь: «Я не позволю афинянам дважды согрешить против философии». (42) Поскольку у гражданина и чужеземца были не одни и те же обязанности в отношении Афин, он в письме к Антипатру пишет: «В Афинах находиться крайне тяжело, ибо груша за грушей здесь зреет, смоква за смоквой», — намекая тем самым на череду сикофантов [363]. (43) Умер он там [в Халкиде], оставив письменное завещание, которое приводится у Андроника и Птолемея вместе со списками его сочинений (44) и которое он адресовал детям — Никомаху и Пифиаде, и ближайшим ученикам — Феофрасту, Фанию, Эвдему, Клиту, Аристоксену и Дикеарху. (45) Сочинений же у него было тысяча. (46) Он имел большое влияние при тогдашних царях Филиппе и Олимпиаде, Александре и Антипатре, по возможности используя философию в качестве орудия.

(47) Своеобразие философии Аристотеля состоит в том, что она не отходит от очевидного, так как наряду с доказательствами призывает в свидетели еще и большинство [364]. (48) В сочинении О небе он, следуя очевидности, говорит, что планеты движутся неравномерно, хотя так называемые сферы при вращении сохраняют равномерное движение [365]. (49) В Категориях он вводит неделимые сущности и ставит их прежде общих, руководствуясь исключительно очевидностью [366]. (50) О том, что общих сущностей нет, он говорит и в О душе , потому что живое существо как общее есть либо ничто, либо нечто последующее [367]. Ведь общее, находящееся во многом, неясно, вот он и убеждает всех, исходя из очевидности.

Vita Marciana сохранилась в одной единственной рукописи — Marcianus gr. 257, saec. XIII, хранящейся в Венеции в Библиотеке св. Марка. Рукопись состоит из 284 листов размером 280 × 175 мм и выполнена на бумаге. Согласно Мьони, f. 1-187 писаны рукой одного писца, и притом весьма старательно, прочие же листы — «multis manibus minus eleganter» (Mioni [1958], p. 137).

В каталоге Андре Вартелля Marcianus gr. 257 указан под № 2143 и, судя по аннотации, в основном является собранием текстов, так или иначе связанных с Аристотелем и его сочинениями (Wartelle [1963], p. 160). Открывает кодекс трактат Александра Афродисийского О смешении и росте (f. 2 r-11 r). Далее с f. 56 vследует комментарий Дамаския на первую книгу О небе , за ним — анонимная схолия к первой книге Первой аналитики (f. 68 rsqq.) и комментарий Евстратия на первую книгу Второй аналитики (f. 87 rsqq.). Кроме этого в манускрипте есть небольшой «раздел» собственно Аристотелевских сочинений: он состоит из нескольких Проблем (f. 188 r-190 v), Метеорологики (f. 196 r-235 v) и Разделений (f. 251 r-254 r). Ближе к концу помещен анонимный комментарий на трактат Об истолковании (f. 256 r-277 v). Завершают кодекс две биографии Аристотеля: Vita Marciana (f. 278 r-279 r) и Vita vulgata (f. 279 r-279 v). Как видно, интересующее нас жизнеописание невелико: оно занимает чуть больше одного рукописного листа.

К сожалению, сам манускрипт находится в очень плохом состоянии. Еще Вайтц сетовал на то, что иные его части с каждым днем разрушаются все больше (Waitz [1844], p. 12). И виной тому стали не столько обычные порча и истлевание бумаги, сколько губительный состав чернил, буквально изъевших тетради кодекса. Как следствие, все вошедшие в него сочинения пестрят лакунами. Не избежала этого и Vita Marciana . Следуя фрагментации Дюринга (принятой в переводе), можно констатировать, что в относительной целости до нас дошли фр. 1–5, 11–21 и 36–42; фр. 610 и 22–35 содержат существенные пропуски; фр. 43–50 испорчены настолько, что прочтению поддаются лишь два десятка разрозненных слов. Это обстоятельство, впрочем, не остановило будущих издателей.