Коллектив авторов - Аристотель. Идеи и интерпретации

(13) После смерти Платона школу унаследовал Спевсипп, его племянник (ведь был он сыном Понтоны, сестры Платона) [345]. (14) Аристотель же отправился в Македонию, приглашенный Филиппом для того, чтобы дать образование его сыну. (15) И был он столь почитаем Филиппом и Олимпиадой, что те воздвигли ему статую рядом со своими [346]. Философ, будучи важным человеком в царстве, по возможности употреблял орудие философии во благо, помогая и каждому в отдельности, и целым городам, и всем людям вместе. (16) Сколько добра он сделал каждому в отдельности, ясно дают понять его письма к царям о некоторых гражданах; (17) сколько для целых городов — показывают Стагиры и Эрес (отчизна его учеников Феофраста и Фания). Ведь он убедил Александра заново отстроить свои родные Стагиры, разрушенные Филиппом до основания, и даже присоединить к ним новые земли, из-за чего местные жители один из месяцев назвали Стагиритом и стали справлять Аристотелии; (18) а когда он умер в Халкиде, они послали за телом, установили на его могиле алтарь, назвали место Аристотелионом и стали собирать там совет. (19) Эрес же, которому предстояло подвергнуться осаде Филиппа, он уговорил пощадить. (20) И для афинян он сделал много хорошего в своих посланиях к Филиппу, отчего афиняне воздвигли ему статую на Акрополе. (21) Наконец, чтобы оказать благодеяние всем людям, он написал для Александра сочинение О царской власти , наставляя его в том, как следует править. Эта книга произвела на душу Александра такое впечатление, что когда он не оказывал кому-либо помощи, то говорил: «Сегодня я не царствовал, ибо никому не сделал добра» [347]. (22) Это означает то же самое, что и местное выражение, с которым обращаются к тем, кто испытывает небольшую слабость, то есть легкое недомогание — «завтра пройдет» [348], поскольку в этот день они не совершают действий, свойственных здоровому человеку.

(23) Аристотель не оставил своего занятия философией, даже когда отправился вместе с достигшим зрелости Александром в военный поход против персов. Тогда он и составил описание <250> государственных устройств [349]. Готовому начать Персидскую войну Александру он говорил, что жертвоприношения не предвещают удачи [350]. Тот, не поверив, начал войну и погиб. Не меньше прежних царей — Аминты, Филиппа, Олимпиады и Александра — Аристотеля чтил и Антипатр, наследник Александрова царства.

(24) После смерти Спевсиппа ученики школы послали за Аристотелем. Он и Ксенократ стали руководить школой самым благоразумным образом. Аристотель учил в Ликее, а Ксенократ — в Академии, где и Платон. (25) Дело ведь обстояло совсем не так, как рассказывают Аристоксен и Аристид, будто Аристотель основал Ликей, когда Платон был еще жив и преподавал в Академии. (26) Ясно, что Аристотель как никто другой восхищался Платоном, раз уж сочинил ему такую надпись:

И в другом месте говорит о нем как о

(27) Да и в письмах он явно восторгается Платоном и ставит его родственников в один ряд с царями. (28) Добавим, что даже в тех сочинениях, где он возражает Платону, он все же остается верен духу его философии. Ибо никто иной как Платон говорит, что он мало печется о Сократе, но больше об истине. И еще: «Что до меня, то я не склонен доверять ничему другому, кроме размышления, которое мне, размышляющему, представляется самым лучшим». А также: «Если не прислушаешься к тому, что говоришь сам, не поверишь и тому, что говорят другие». (29) Равным образом Аристотель не спорит и с воззрениями Платона, но — лишь с теми, кто неверно их истолковывает, как в случае с нерожденностью неба в сочинении О небе , которую иные поняли в смысле времени, а не причины [352]. (30) Также и с идеями в Метафизике : кто-то полагал, будто они находятся вне ума, а кто-то считал их вечными чувственно-воспринимаемыми вещами вроде бессмертного человека или лошади. То, что Аристотель не намерен вовсе отрицать существование идей, он ясно показывает в Этике , где говорит, что существует два порядка: один у полководца, а другой у армии, и что первый — причина второго. И в О душе он утверждает, что ум в действительности есть [все] вещи [353].

(31) Аристотель, несомненно, был человеком умеренного нрава, коль скоро в Категориях он говорит, что следует высказываться не поспешно, но по многократному рассмотрению, и что только сомневаться — также бесполезно [354]. (32) И в сочинении О благе он говорит: «Не только счастливый должен помнить, что он человек, но и приводящий доказательства» [355]. (33) А в Никомаховой этике : «Дорог друг, но дорога и истина; а коли дороги оба, благочестиво будет предпочесть истину» [356]. (34) В Метеорологике он говорит так: «Относительно одних [явлений] мы сомневаемся, а другие постигаем каким-то образом». И здесь же: «Не единожды и не дважды, но бессчетное количество раз у людей возникают одни и те же мнения, поэтому мы не должны слишком высоко ценить то, что, как нам кажется, мы открыли» [357].