Луи Сен-Мартен - Человек Желания

Из той земли, где даже яд становится необходимым, чтоб из скорбей ее изъять.

Из той земли, где много времени она в смятении живет; и лишь смятение осталось: вот в чем могла бы отыскать она соотношение и тождество себе.

Когда исполнится деянье? Когда же груды скал сойдут во прах? Не это ли труда отдохновенье, который все окаменевшим сделал? Не здесь ли возрождение деянья, что дать должно движение и жизнь?

Отдохновенье от трудов рождает затемненный цвет. Но возрожденье деланья светящимся в себе его являет.

Сколь он животворящ цвет этого свеченья! Ничтожество пред ним ты, лилий белизна! И умаленней его намного белизна снегов: ничем вполне живым не обладаешь ты, чтоб верно передать свеченья цвет.

Собою отражаете вы лишь его прообраз. Имеете вы человека цвет, что от грехов омылся. Однако не изображаете вы человека, восставшего в активности животворящей.

Кипящее в печи железо лишь отразить способно человека в активности животворящей. Се человек потоком жизни увлечен. Он им взволнован и исполнен: божественный огонь творит теперь все вместе с человеком.

Не вспоминает больше он о своих грехах; к ним боле непричастен он, пусть зло и существует. Зло для него ужасной тайной предстает, к которому приблизиться со страхом только может.

Вот тот, кем стать способен человек, который свою душу без остатка премудрости раскрыл, кто волен ощущать теперь лишь кротость ее присутствия, ее любви.

Так поспешите омовенье совершить в купели, в духе обновившись. Способно ль тело ваше от раны исцелиться, коль больше не почувствует малейшей боли своей скорби?

То время миновало, когда поодиночке человек войти в купель стремился; сегодня всем в нее низринуться возможно: имеет повеленье Ангел в ней воду непрестанно возмущать, дабы все те в семье людской, которые желают, в нее бы погрузились.

С того момента, как закон бинарный обрел рождение свое, могла его бы разве устранить премудрость без обладания тождественным законом? Под властью вторичного закона явился человек; он вышел из единства, дабы остановить закон бинарный.

И человека объял закон вторичный в соотношеньях с эманацией его.

В соотношениях с его существованьем духовным и телесным.

В соотношениях с двойственным существованьем, меж ним и Евой разделенным.

В соотношениях с его сопротивленьем злу.

В соотношениях с законом действия с противодействием, который правит мiрозданьем всем.

Однако разница какая у бинарного закона со вторичным! Один является законом смерти, а также разделения и разрушения законом; другой – закон объединенья, восстановления и сотворенья, поскольку все премудрости произведенья стремятся к жизни.

И третьего жена должна была образовать посредством силы мужа, зло исправляющего. Она создала новый бинер, со злом соединившись; и человек после нее образовал и третий бинер.

Ведь приближаясь к злу, в них повторяются число с законом, не составляя с ним союз реальный, поскольку сущность зла есть разделенье.

Другой закон вторичный снизошел тотчас от преступленья; однако необходимо стало, чтоб снизошел и третий закон подобный, и женщина должна была предуготовить законы все вторичные, поскольку она служила существом, сосудом, средством для трех бинарности законов.

Рождение она дала потомству человека изначального.

Своей пятой она уж раздавила голову змеи.

И образовала человеческую оболочку Спасителя.

Она восстановила закон троичный, который должна была создать первоначально.

Но создала она его по отношенью к человеку только, и потому первичный замысел еще для исполнения остался.

И значит, смертные, слова свои вы больше изучаете, но не идеи. Вас можно слушать превосходно, но рядом с вами ничему не научиться. Путь истины исследует идеи больше, нежели слова: ему без слов наставиться возможно.

Ужель людское красноречье может в святыне водвориться этой? Ведь легковесный человек заворожен очарованьем слов своих; благоразумный человек заворожен безмолвия очарованьем.

И содрогнулись горы, когда народ Еврейский вышел из Египта, земля поколебалась при виде Господнего лица; и взволновались небеса в победе вящей, освободившей человека от погибели земли.

Превосходившая победы Моисея, победа вящая не сокрушила никакого племени людского, поскольку в Израиле людское все семейство представало, что избавлялось из земли порабощенья.