Симон Кэлуа - Идеализм в истории философии [Словарь, Т. 2. (Г,Д,Е,Ж)]

Потому нелегко сразу согласиться, с указанным выше предложением, раз вообще не полезно изменять существующий строй; может оказаться, что кто-нибудь, будто бы ради общего блага, внесет предложение об отмене законов или государственного устройства.

11. Раз, однако, мы упомянули об этом предмете, правильнее будет еще немного распространиться о нем. Решение вопроса, как мы сказали, вызывает затруднение. Может показаться, что изменение лучше.

Иногда, оно полезно в других областях знания, например в медицине, когда она развивается вперед сравнительно с тем, какою она была у предков, также в гимнастике и вообще во всех искусствах и науках. Так как и политику следует относить к их числу, то, очевидно, и в ней дело обстоит таким же образом.

Сама действительность, можно сказать, служит подтверждением этого положения: ведь старинные законы были чрезвычайно несложны и напоминали варварские законодательства.

12. В первобытные времена греки ходили вооруженные, покупали себе друг у друга жен. Сохраняющиеся кое-где старинные законоположения отличаются вообще большой наивностью. Таков, например, закон относительно убийств в Киме: если обвинитель представит известное число свидетелей из среды своих родственников, подтверждающих факт убийства, то обвиняемый тем самым признается виновным в убийстве.

Вообще же все люди стремятся не к тому, что освящено преданием, а к тому, что является благом; и так как первые люди — были ли они рождены из земли или спаслись от какого-нибудь бедствия — походили на обыкновенных людей, к тому же не одаренных развитыми мыслительными способностями, как это и говорится о людях, рожденных из земли, то было бы безрассудством оставаться при их постановлениях.

Сверх того, было бы не лучше писаные законы оставлять в неизменном виде: как в остальных искусствах, так и в государственном устроении невозможно изложить письменно все со всей точностью. Ведь законы неизбежно приходится излагать в общей форме, человеческие же действия единичны, Отсюда ясно, что некоторые законы иногда следует изменять.

13. Однако, с другой стороны, дело это, по-видимому, требует большой осмотрительности. Если исправление закона является незначительным улучшением, а приобретаемая таким путем привычка с легким сердцем изменять закон дурна, то ясно, что лучше простить те или иные погрешности как законодателей, так и должностных лиц: не столько будет пользы от изменения закона, сколько вреда, если появится привычка не повиноваться существующему порядку.

14. Обманчив также пример, заимствованный из области искусств. Не одно и то же — изменить искусство или изменить закон. Ведь закон бессилен принудить к повиновению вопреки существующим обычаям; это осуществляется лишь с течением времени. Таким образом, легкомысленно менять существующие законы па другие, новые — значит ослаблять силу закона.

Кроме того, если законы и подлежат изменению, то еще вопрос, все ли законы и при всяком ли государственном строе. [Следует ли допустить, чтобы изменение закона? позволено было] первому встречному или [тем или иным] определенным [лицам]? Это ведь далеко не одно и то же. Мы оставим рассмотрение этого вопроса, отложив его до другого времени.

Взято из источника:

Лебедев А.В. сост. и пер.. Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики / Серия "Памятники философской мысли". М.: Наука. - 576 с.. 1989

Сайт: http://scibook.net/pervoistochniki-filosofii-knigi/faley-gippodam-7142.html

… первый из людей, который, по свидетельству Аристотеля, не занимаясь государственными делами, решился сказать свое слово о лучшем государственном устройстве, — Гипподам Милетский, — рассуждал уже о том, что такое совершенство, вытекающее из природы, и совершен ли по природе своей человек?

И не менее интересно отметить еще и то, что, сколь ни отрывочны сведения о политической философии Гипподама, все же мы можем сказать, что его идеальные формулы не были лишены некоторых элементов, способных к исторической индивидуализации.

Наилучшей формой государственного устройства Гипподам считал монархию, но ошибочно думать, что для него монархия есть форма правления, годная для всех времен, для всех народов и при всех исторических условиях. Монархия, как думает Гипподам, наиболее приближается к божественным установлениям, и ее с трудом могут охранять люди.

«Поэтому не следует ею пользоваться при всех условиях, но по мере возможности и в случаях, полезных для государства». Так конкретные условия ограничивают у Гипподама абсолютные притязания идеальной формулы. Но мы можем сказать более: по мнению Гипподама, фактический порядок вещей бывает таков, что к нему вообще неприложимы идеальные положения человеческого разума.