Анника Брокшмидт - Научный баттл, или Битва престолов - как гуманитарии и математики не поделили мир

Примеров, подобных этому, множество. Все началось еще с изречения Пифагора, известного даже математикам древнего Вавилона. Хотя сложно установить доподлинно, в какой мере ученый и философ причастен к формулированию этого правила.

Научные исследования, проверенные женщинами, нередко игнорируются или же их приписывают мужчинам. Физик Лиза Мейтнер была второй девушкой, которая была допущена к обучению в Венском университете. Как и Эмми Нётер, ей приходилось спрашивать разрешения у каждого из профессоров присутствовать на его лекции, и только в возрасте 35 лет ей наконец удалось получить оплачиваемое и надежное место. Наиболее значительные, новаторские работы Лизы Мейтнер относятся к области так называемого эффекта Оже. Его через год после Мейтнер во второй раз открыл французский физик Пьер Виктор Оже. Она также стоит у истоков открытия ядерного распада — вместе с Отто Ганом и Отто Фришем. Оно заложило фундамент для создания атомных электростанций и атомной бомбы. За это Мейтнер получила даже несколько международных наград. Однако Нобелевскую премию 1944 года присудили только Гану и Фришу, а Лиза Мейтнер осталась ни с чем. Как следует из документов, в этом нужно винить низкий уровень физических знаний и социальные условности, свойственные военному времени. Так или иначе, решение не отмечать Мейтнер высшей научной наградой расценивается сегодня как ошибочное.

Также и логичнейшая из всех наук — математика — во многом поспособствовала перевесу естественных наук в этом раунде. Пример: парадокс Крамера. Впервые на него обратил внимание Колин Маклорен в 1720 году. Двадцать восемь лет спустя его фиксирует Леонард Эйлер, но опубликовать это открытие ему удалось лишь через два года: в тот период математик был настолько продуктивен, что издатель едва поспевал за ним. Габриэль Крамер, чье имя и носит эта математическая регулярность, выступил в печати двумя годами позднее — в 1750-м, причем с однозначным и честным указанием на первенство Маклорена. Это, впрочем, не помогло: парадокс все равно назвали его именем. Можно посочувствовать Маклорену в том, что одно из его открытий названо не его именем, а именем коллеги по цеху. Между тем его имя увековечено в другом профессиональном термине — «ряд Маклорена», хотя сам Маклорен никогда не заявлял о своем авторстве в этом случае.

И кого же нельзя не упомянуть, раз уж речь идет о краже идей? Конечно, Томаса Альву Эдисона! (Наша «рабочая лошадка», подтвердившая свои заслуги в раунде о величайших прорывах.) Тот, кто думает, что теперь Эдисон провалится с треском, жестоко ошибается. Двигатель его успеха — грушевидная лампа накаливания — это одновременно и яблоко раздора, если посмотреть на нее в контексте научного плагиата. Некоторые неприятные эпизоды — в том, что касается участия Эдисона в разработке осветительного прибора, — связаны с нацистской пропагандой. Если ей верить, то подлинным изобретателем лампочки был эмигрировавший в США Генрих Гёбель. Это неправда, но, как и в случае с телефоном, Эдисона нельзя считать единственным автором изобретения.

Первые лампы накаливания стали производить еще в 1800 году, однако они были недолговечными и тусклыми. Эдисон, а также британский физик и химик Джозеф Суон взялись это исправить, причем последний оказался более проворным и даже начал продавать свои лампы раньше. Эдисон подал жалобу, поскольку у него на руках был американский патент. Одновременно он развернул маркетинговую кампанию, целью которой было представить его настоящим изобретателем лампы накаливания. Однако, когда поверенным Эдисона стало ясно, что Суон может предъявить работающие лампы накаливания, которые произведены раньше ламп Эдисона, они поменяли стратегию. В результате произошло слияние двух корпораций и образовалась Edison & Swan United Electric Light Company , а лампочки стали производить исключительно по чертежам Суона.

История исследований и изобретений не упорядочена, в ней много противоречий и белых пятен. И то, что некая формула носит имя некоего человека, совсем не означает, что именно он был в действительности ее автором. Удивительно, что многие книги для детей до сих пор тиражируют неверные сведения об изобретателе телефона или лампы накаливания. И это результат головокружительных успехов интеллектуального пиратства — профильной дисциплины многих представителей естественных наук.

Копирайт спасает жизнь

Собственность существует уже давно. И в каменном веке можно было получить тумаков, если позариться на чужой топор или заваленного собратом мамонта. В те времена все было понятно: материальную собственность можно было увидеть и потрогать. Мой мамонт, мной добытый, в моей пещере — мой до основания. Но что же делать с иной собственностью, чуть менее осязаемой? С тем, что крутится и проносится в головах людей, — с мыслями?