Анника Брокшмидт - Научный баттл, или Битва престолов - как гуманитарии и математики не поделили мир

Аммиак, в частности, применяется не только для удобрения почв. Он также является основой для тринитротолуола, или тротила, и нитроглицерина. Шведский ученый Альфред Нобель, известный тем, что разбогател на изобретении взрывчатки, ужаснулся, когда узнал, что его изобретение стало орудием убийства людей. Впоследствии он стал учредителем Нобелевской премии и средства черпал для нее из доходов от патента. Фриц Габер, однако, пошел по совершенно иному пути. В 1912 году он занял пост первого директора Института физической химии и электрохимии кайзера Вильгельма, предшественника Института Макса Планка. Он был ученым высокого класса, и когда такой ученый предлагает новое оружие для Первой мировой войны, политики не могут к нему не прислушаться. Именно Габеру принадлежит идея применения отравляющих газов, распыляемых в воздухе. И политики ухватились за эту идею, несмотря на все предостережения. Он сам подготовил первую «атаку» и не смог отказать себе в удовольствии стать очевидцем ее последствий. 22 апреля 1915 года на поле сражения близ бельгийского Ипра распылили 167 тонн хлора. Газ активно реагирует с растительными и животными тканями. Смерть человека наступает от того, что газ разъедает легочные альвеолы. Даже небольшая концентрация хлора, не превышающая 1 %, может быть смертельной, если такой воздух вдыхать на протяжении двух часов. Поскольку газ обладает большей плотностью, чем воздух, он оседает в окопы. В результате первого применения нового оружия погибли и получили отравление в общей сложности более 4000 солдат. Жена Габера, химик Клара Габер, застрелилась в тот день из служебного оружия мужа. Она восприняла применение газа как злоупотребление научными знаниями и расценила его как варварство.

С тех пор Габера было не остановить. В Институте кайзера Вильгельма он дал старт многим проектам, в рамках которых разрабатывались еще более эффективные и смертоносные газы. На его совести отчасти применение фосгена немецкими войсками: вдохнувший его умирал от удушья через пару часов в полном сознании. Он также несет ответственность за получение горчичного газа, который действует на кожу, напоминая по симптомам, химический или термический ожог. В конечном итоге он совместил действие двух газов: сначала распылялся газ, который проникал всюду и заставлял солдат снимать защитные маски, а сразу вслед за этим распылялся смертоносный газ. Это изобретение повлияло на ход войны в целом. Вскоре отравляющие газы получили на вооружение все сражающиеся стороны. А потому преимущество немецкой армии, достигнутое ценой невероятной жестокости, сохранялось весьма недолго.

Должно быть, у многих вызвал раздражение тот факт, что после войны, в 1919 году, Нобелевский комитет объявил имена тех, кто получил премии за военные годы, с 1914-го по 1919-й. И в числе пяти лауреатов-немцев был и Фриц Габер — за синтез аммиака. В хвалебной речи в его честь не упоминалось ни о значении аммиака для производства взрывчатки, ни о роли автора изобретения в трагических эпизодах Первой мировой, связанных с применением отравляющих газов. В биографии лауреата, подготовленной в том же году Академией для серии книг Le Prix Nobel , сообщается, что он «жил ради науки, <���…> ради того, чтобы через нее повлиять на человеческую жизнь, на человеческую культуру и цивилизацию». Там говорится, что «талант его многогранен», что он обладает «удивительными знаниями в области политики, истории, экономики, науки и промышленности», а также «может добиться значительных успехов в других сферах». К тому времени, когда он готовил, а затем произносил речь на церемонии, Габер был занят в исследованиях, связанных с отравляющими газами. В 1919 году Германия начала секретную программу по дальнейшему развитию и совершенствованию химического оружия под руководством Фрица Габера. В ходе этой программы, весьма вероятно, он разработал основу для отравляющего газа «циклон Б», которым позже и воспользовались национал-социалисты, распыляя его в газовых камерах, где погибли миллионы людей, в том числе члены семьи Габера.

Последующие годы научной карьеры Габера были блестящи. Во время так называемого захвата власти национал-социалистами в 1933 году он старался держаться как можно скромнее и незаметнее, поскольку имел еврейские корни. Получив приглашение в Кембридж, Габер эмигрировал. Едва прибыв на место, он узнал о предложении возглавить Институт Вейцмана в Тель-Авиве [37] Институт находится в Реховоте близ Тель-Авива. , израильский аналог Института Макса Планка. Габер предложение принял, двинулся в путь, но в дороге — в Базеле — умер от сердечного приступа.