Виктор Гидиринский - Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен

В качестве основного критерия дифференциации цивилизаций Тойнби выделяет духовно-нравственный уровень в их развитии. Духовные личности, по Тойнби, как было отмечено выше, воплощают Волю Божию, а нравственность выдающихся личностей – детерминант их творческих потенций.

Попытаемся ответить на поставленный выше главный для темы вопрос: выходит ли концепция Тойнби непосредственно на проблему национальной идеи? Казалось бы, выходит, если во главу угла поставить субъективно-психологический механизм в развитии цивилизаций, развернутый Тойнби в анализе их генезиса, роста, надлома и распада. Однако, как представляется, на ту доминанту, без выяснения которой проблема национальной идеи не может стать во весь рост, он выходит не совсем конкретно и вразумительно. Имеется в виду мотивационная составляющая всемирно-исторического процесса. Конечно, опосредованно, а в ряде случаев имплицитно английский философ касается мотивационного «механизма» человеческой истории, но прямых выходов к проблеме национальной идеи не видно. Приведу некоторые примеры из его теории.

A. Схема вызова и ответа. Реакция народов на специфику природных условий (ответ) весьма далека (хотя и не оторвана) от мотивов целенаправленного взрыва масс как ответа на угрожающие им социальные (!) опасности. В этой связи «порыв» масс, казалось бы, близок к социальному мотиву и соответственно к природе национальной идеи. Но куда он, по Тойнби, направлен? Он, оказывается, ведет цивилизации (не народные массы) от вызова через ответ к дальнейшему вызову. Столь высокий уровень абстракции не только не проясняет вопрос, но и затуманивает его.

Б. Весьма далек, на мой взгляд, от мотивационного порыва масс тезис (один из ведущих в теории Тойнби) о том, что главная сила роста цивилизации – «творческое меньшинство плюс великие личности». Всеобщий порыв Тойнби берет под жесткое сомнение, считая, что интеллектуальный уровень масс растет очень медленно. Логический вывод его ясен: народные массы («нетворческое большинство») не могут в принципе заключать в себе взрывной мотив, а поскольку творческое меньшинство неизбежно деградирует (распад цивилизации), места для мотивационной составляющей всемирно-исторического процесса, строго говоря, не остается. В таком случае нет достаточных оснований для того, чтобы говорить о национальной идее масс, возникающей потенциально и реально во всех эпохах перед лицом прямых угроз судьбе наций и государств.

B. Концепция А. Дж. Тойнби фактически обрезает крылья национальной идее. Поскольку распад цивилизации приобретает универсальный характер, охватывает все сферы жизни общества, то жизненный порыв утрачивается и цивилизация в конечном счете приходит к полному исчезновению. «Утрата жизненного порыва» – это и есть, на наш взгляд, отрицание национальной идеи.

Реализуя логический замысел нашей темы, вновь обратимся к О. Шпенглеру. Как и при рассмотрении концепции А. Дж. Тойнби, оставляем в стороне общую оценку теории О. Шпенглера, сосредоточиваясь на проблематике нашей темы. Заметим лишь, что теория Шпенглера не потеряла, как мы полагаем, актуальности для нашего времени. Не выделяя многих аспектов работы, укажем, например, что явление, охарактеризованное автором как «закат Европы», стало обобщенным символом трагедии жизни и гибели западноевропейской культуры. Даже если сегодня мы обнаруживаем склонность Шпенглера к гиперболизации выдвинутой генеральной идеи, его теория эквивалентных культур стимулировала и стимулирует науку обратиться к древним цивилизациям Ближнего Востока, Азии, Африки, латиноамериканских стран. Быть может, эта теория послужит на пользу тем правящим кругам США, которые вынашивают и с нарастающей силой реализуют глобальные претенциозные замыслы об универсализации мира по американскому образцу.

Шпенглер выступает против идеи единого «всемирного» исторического процесса, единой направленности развития человечества. Его доминанта, точнее, доминанта его теорий – необходимость и неизбежность понимания нарастающей тенденции к индивидуализации и локализации всемирной истории. Выступив против европоцентризма, О. Шпенглер, возможно не осознавая этого, оставил науке идею противодействия американоцентриз-му, что актуализирует его теорию. Это подтверждает оценка его работ В Ф. Асмусом: «Подлинная тема всех исследований Шпенглера, предмет его жгучего внимания, объект его темпераментных и страстных размышлений – не история, не прошлое, но настоящее, наша современность» [72] Асмус В. Ф. Маркс и буржуазный историзм. М., 1993. С. 269. .