Игорь Пронин - Русская идея

На столе имелась табличка с именем «Аллен Мозес Бечик» и календарь за прошлый, 2053 год. Когда-то в детстве Рэй очень любил фильмы про близорукого тощего еврея из Нью-Йорка по фамилии Аллен, но Бечик на него совершенно не походил. Довольно рослый, весь какой-то налитой силой, здоровым жирком, да и рожа как у сержанта морской пехоты. Только белая.

— Увольнение, увольнение… — Аллен Мозес Бечик, сотрудник «Все ОК! Инк.», просматривал на невидимом Рэю экране досье клиента. — Развод. Жена вас, конечно, с общим имуществом здорово надула. Тут не написано… Вы с детьми контакты поддерживаете?

— Они не… Люсия восстановила их против меня.

— Ага! Это далось ей легко, я полагаю. Дети, кажется, не слишком в вас нуждаются — что им может дать такой отец? На пособие подарков не купишь, а в остальном… Им сейчас и матери-то необходимы, только пока сиську сосут, а потом — все, дай денег и скройся за углом. Тем не менее устраиваться на работу вам смысла особого нет. Хорошо оплачиваемой должности мы вам не найдем, а учитывая, сколько вам положено по суду перечислять семье… Проще остаться на пособии. Но знаете, мистер Томпсон, не такой уж вы и неудачник. Спросите почему? Потому что ваша бывшая не выскочила за адвоката, ха-ха-ха!

— Потому что это не анекдот, а моя жизнь. — Рэй старался сохранить спокойствие. — Кроме того, ее адвокатом оказалась лесбиянка. Смешно?

— Ну… Так. Обычное дело, в общем-то. Но… А Люсия? Она тоже? — заинтересовался Бечик.

— Не знаю. Все возможно.

— Так… — Бечик довольно весело хрюкнул в свой экран, — И еще одно увольнение, уже после развода. Причина: игнорирование корпоративных интересов. Не складывалось у вас с работодателями! Дальше не так уж интересно… — Бечик пощелкал мышкой, повздыхал. — Мистер Томпсон, как вы сами думаете, в какой момент ваша жизнь пошла под откос?

— Не знаю! — Рэй пожал плечами. — Много ошибок. Женитьба хотя бы. Ну и, наверное, мне не стоило начинать карьеру в финансовой области. Я, вообще-то, в детстве увлекался историей. Еще филологом мог бы стать или…

— Этого дерьма тут знаете сколько перебывало? Сидели на вашем месте и выли, — перебил его Бечик. — Выли, что еще до колледжа выбрали не ту дорожку, грозились даже пристрелить родителей. Неверно их воспитали, видите ли. Не на те ценности сориентировали. Филологи, историки… Неудачники! К среднему возрасту они это понимают и ищут виноватых. Кстати, вы с родителями видитесь?

— Они уже давно в Айове, в пенсионном городке. Я им и раньше не был сильно нужен, а сейчас только расстраиваю. Ведь я тоже неудачник.

Аллен Бечик фыркнул и снова уткнулся в экран. Не слишком тактичный мужик, а с другой стороны — кто еще сюда пойдет работать? Иммигрант, скорее всего, вот и выговор чересчур правильный. Рэй открыл было рот, но забыл, что хотел сказать, — Бечик замолотил по клавишам, чему-то усмехаясь. Пауза, Бечик всматривается в экран, чему-то ухмыляясь, и снова бьет, шевеля толстыми губами. Болтает с кем-то в текстовом режиме, мерзавец!

— Простите, но время нашей встречи ограничено, — заметил Рэй как можно спокойнее.

Клиент глубоко вдохнул и как можно медленнее, на счет, выпустил воздух. «Все ОК! Инк.» — один из клопов, присосавшихся к социальному бюджету. Вместо того чтобы хоть на цент повысить пособия, правительство финансирует вот таких молодчиков. Якобы они помогают безработным найти новое место в жизни, социально и экономически адаптироваться к новым условиям. Чушь! Мало своих кровососов, так еще едут со всех сторон — и не на фабрику устроятся, не в армию или полицию, нет! Они уже сидят в кабинетах и рассказывают американцам, как им жить. Рассказывают, посмеиваясь, лезут жирными пальцами в чужую жизнь… Еврей, конечно! Такой откуда бы ни приехал, где бы ни оказался, везде найдет «земляков», а они уж позаботятся, устроят своего. Нехорошо так думать, конечно, неполиткорректно, но ведь правда — евреи всегда стоят только за своих. В синагоге все дела решают. А потом рассылают чужакам талоны, дающие право потерять полчаса времени, разглядывая толстую морду хозяина кабинета, и имеют за это «гешефт», или как там… Это называется «консультация». Рэй назвал бы это иначе. Он назвал бы это…

— Я трачу ваше время на вас, — повторил Бечик, наконец отрываясь от экрана. — На вас и только на вас! Я хочу вам помочь и консультируюсь с коллегами на ходу. А цинизм простите, я ведь каждый день по восемь часов слушаю потерпевших жизнекрушение. Слушаю, чтобы понять. Поймите и вы: мы не контора по трудоустройству, мы не предлагаем людям переквалифицироваться в больничных сиделок. Моя задача вернуть вас к жизни в широком смысле.