Валерий Хазиев - Истины бытия и познания

Анализ объективного и субъективного в рефлексии социального субъекта социалистических форм собственности отклонил бы нас от темы. Поэтому мы лишь подчеркнем, что характер будущего состояния народа, класса или индивидуума, хотя и носит идеальный характер, однако, овладев сознанием социального субъекта, становится материальной силой, участвующей уже в сегодняшнем производстве, в сегодняшних отношениях собственности. Для наглядности остановимся на примере личной собственности. Человек, который видит себя в будущем всесторонне и гармонично развитой личностью, в соответствии с этим и определяет свое отношение к вещам: средствам производства, к труду и к его продуктам. Если же «видение» представляется как жизнь заваленного барахлом обывателя, то соответственно и отношение такого человека к труду, средствам производства и продуктам труда. Вмешивается будущее в настоящее или нет? Безусловно, будущее влияет на настоящее. Однако будущее очерчивает путь честного труженика, а другое — хапуги и рвача.

Таким образом, в основе личной собственности лежит как бы реальный диалог человека с самим собой, где один из собеседников он сам в настоящем, другой — он же в будущем. Характер этого диалога (отношения) определяет место человека в обществе, т. е. способы и возможности его отношения к вещам.

Структуру колхозно-кооперативной собственности образует отношение колхозников к самим себе, к своему развитию в осознанно выбранном направлении.

Общенародная собственность также покоится на рефлексии народа, в соответствии с характером которой народ получает от вещей сегодня по «количеству и качеству труда на общее благо», а в будущем будет реализован принцип «каждому по потребностям».

Обнаруживается реальный путь разрешения выхода из затруднения в понимании социалистических форм собственности. Любая форма собственности при социализме также является, прежде всего, отношением между людьми, и уже характер этих отношений определяет отношение людей к вещам. И личная, и колхозно-кооперативная, и общенародная собственность действительно является отношениями собственности и категориями политической экономии. Суть дела в том, что противоположностью индивида, колхозного крестьянства и советского народа выступают не какие-то другие люди, классы и народ, а они сами как социальные субъекты будущего. Поэтому мы говорим с полным правом о внутренне присущем социалистическим формам собственности гуманизме, который и характеризует отношение людей социалистического общества к средствам производства, труду и к его продуктам.

Социализм — общество, устремленное в будущее. Это не афоризм, а отражение действительного факта, настоящей природы социализма.

Когда речь идет о слиянии двух форм социалистической собственности, это означает, что они сходятся в перспективном будущем. «… Коммунизм, — писал К. Маркс, — для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние» {230} 230 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, т. 3. С. 34. .

Создание вещей и в рамках государственной, и в рамках колхозно-кооперативной собственности перестает быть самоцелью. Человек становится самоцелью общества. Высшей целью каждого человека становится человек, что находит свое субъективное выражение и те потребности в труде на благо всех.

Марксовская методика анализа отношений собственности доказывает свое всесилие и в анализе форм социалистической собственности.

Введение в анализ фактора времени позволил высветить истинную природу социализма — его гуманизм, заложенный уже в социалистических формах собственности. И на этом пути маяком служит всесильное учение К. Маркса, потому что оно верно.

Сколько помню себя, столько помню и единичку, которая играла в моей жизни преогромнейшую роль. Как только мне не доставалось от нее! Чего только не вытерпел из-за нее! Из-за страниц тетрадей, дневников, табелей — отовсюду, где только могла найти себе пристанище, выглядывала наглая, тощая и крючконосая ухмыляющаяся мордочка единицы.

Обсуждали на собрании звездочки, звена, отряда, дружины, на педсовете и в комитете комсомола, на родительском собрании и наедине с отцом мы тоже не раз говорили на эту тему; правда, говорил, как правило, он. Точнее, все вопрошал: «Будешь, негодник, учиться? Будешь?» Я же только молча кивал, боясь раскрыть рот, чтобы не расплакаться. Думаете, не больно было?! А ей, проклятой, хоть бы что! Родители перестали давать деньги на мороженое, отвернулась от меня самая красивая девочка в классе Оля Единичкина, заявив, будто я позорю ее фамилию. Даже родной мохнатый «Антошка» и тот перестал вилять хвостом при встрече со мной.