Боб Блэк - Самосуд. Преступление как анархистский источник общественного порядка

Gottfredson M.R., Hirschi T. A General Theory of Crime. P. 93—96. И даже это не является общим правилом, потому что: «Никакой системной, статистически достоверной разницы между чертами личности преступника и непреступника не обнаружено» (Sutherland E.H., Cressey D.R. Criminology. Philadelphia: J.B. Lippincott & Co, 1974. P. 170). «Почти во всех преступлениях одновременно выражаются свойства, которые не должны отсутствовать ни у одного мужчины». – Фридрих Ницше (цит. по: Давыдов Ю. Н. Этика любви и метафизика своеволия. М.: Молодая гвардия. 1989. С. 94).

Conrad J., Ford F.M. The Nature of a Crime. Garden City: Doubleday, Page & Co, 1924. P. 97.

Black D. Crime as Social Control. P. 2.

Merry S.E. Going to Court. P. 52. Некоторые такие факты могут быть выявлены после вынесения обвинительного приговора в предваряющих его докладах. Даже несмотря на низкое качество этих докладов они имеют место лишь в делах, закончившихся обвинением. И они рассматриваются относительно наказания, а не обвинения.

Clifford W. Alternatives to the Criminal Court System // Neighborhood Justice: Assessment of an Emerging Idea / Ed. by R. Tomasic, M.M. Feeley. N.Y.; L.: Longman, 1982. P. 206.

Mullane v. Central Hanover Bank & Trust Co. 339 U.S. 306, 313 (1950).

Начиная с 1970-х гг. стали вводить чудаковатую заботу о жертве, часто называемой «забытым человеком», которая была закреплена в нескольких направлениях, в том числе возможностью для жертв участвовать в приговоре. Консерваторам это нравилось потому, что это могло сильнее влиять на более суровое наказание, как будто раньше не хватало такого влияния. Либералам это нравилось потому, что либералы любят жертв. Сами жертвы обычно не могли серьезно вникать в дело и фактически их участие не имеет смысла в системе неограниченных прав прокурора и сделок о признании вины в качестве непосредственных решающих факторов почти всех приговоров. Мою критику см. в: Black R.C. Forgotten Penological Purposes: A Critique of Victim Participation in Sentencing // American Journal of Jurisprudence. 39 (1994). P. 225—240.

Galanter M. «How the «Haves’ Come Out Ahead: Speculations on the Limits of Legal Change» // Law & Soc’y Rev. 9. 1974. P. 95—151, сокр. перепечатка в: Abel R., ed. Law & Society Reader. Я в значительной степени основываю свои аргументы на Галантере, а не на Блэке, но не было времени и места воздать должное обоим. Их подходы очень разные, но выводы схожи. Оба, например, подчёркивают судебное преимущество организаций над частными лицами. Галантер, в отличие от Блэка, серьёзно подходит к действующему судопроизводству, и в этом смысле, я думаю, аргумент у него посильнее. Тем более что Галантер и я являемся юристами, а Блэк – нет.

United States v. Will. 449 U.S. 200, 213—15 (1980). Это Правило уходит корнями к делу в средневековой Англии, когда судья сам являлся истцом (Y.B. Hil. 8 Hen. VI, f. 19, pl. 6 (1430)).

Moers v. White. 6 Johns. Cas. 360 (N.Y. Ch. 1822). Ультраконсервативный Кент был всенародно известен не только как справедливый юрист, но и своими влиятельными трактатами по конституционному праву и другим предметам. В Нью-Йоркской государственной библиотеке в Олбани я наткнулся на небольшую коллекцию писем Кента. В 1845 г. в возрасте 82 лет Кент избирался на выборах в Нью-Йорке. Он посчитал эти выборы такими нелепыми, что поклялся никогда больше в них не участвовать. Выборы, писал он, «это всё фарс, и мы умаляем наши права мошенничеством и насилием. Для меня унизительно идти на голосование и числиться в одном бюллетене с проходимцами <���главным образом, ирландцами>, любой из которых перечеркнёт мой голос. Я считаю демократию обманом и не буду участвовать в будущих выборах мэра города» (письмо Амбросу Спенсеру, Kent J. A.L.S., April 14, 1845. James Kent Collection, 1785—1845. New York State Library). Кент, конечно, был прав насчёт демократии (см. Блэк Б. Разоблачённая демократия / Блэк Б. Анархия и демократия. М.: Гилея, 2014. С. 11—42).

Black D. Social Control as a Dependent Variable. P.7—8. Я не рассматривал здесь третий фактор – сам судебный процесс (примирение, переговоры, посредничество, вынесение решений, судебное разбирательство и т. д.), части которого были классифицированы, напр., в: Nader L., Todd H.F. Introduction. P. 9—11; Sander F.E.A. Varieties of Dispute Processing // Tomasic R., Feeley M.M., eds. Neighborhood Justice. P. 26—29. Забавно, что Сандер отрицает несколько видимо менее приемлемых схем действия, в том числе самозащиту, как «не главные здесь задачи, ввиду их ограниченной полезности или приемлемости» (ibid., р. 29), хотя коллективное исследование в том же томе основной упор делает именно на самозащиту (Thomas-Buckle S.R., Buckle L.G. Doing onto Others: Disputes and Dispute Processing in an Urban American Neighborhood // Ibid. P. 79—80). При всём уважении к американским судебным процессам имеет значение только приговор – попытки включить другие дискуссионные процедуры в правовую систему были немногочисленны и редки и обычно проходили как «дополнения к суду», т.е. для прокуроров (которые должны утверждать эти заявки) они просто способы избавиться от некоторых, по их мнению, бессмысленных дел. О взлёте и быстром падении этих неудачных реформ см.: Tomasic R. Mediation as an Alternative to Adjudication: Rhetoric and Reality in the Neighborhood Justice Movement // Neighborhood Justice. P. 215—48. Реформы о поручительстве, о выведении несовершеннолетнего нарушителя до рассмотрения дела в суде из системы уголовной юстиции, о назначении наказания, о безотлагательном рассмотрении дела – всё это, среди прочего, неудавшиеся реформы (Feeley M.M. Court Reform on Trial: When Simple Solutions Fail. N.Y.: Basic Books. 1983. chs. 2—5).