Ким Шилин - Живой университет Японо-Руссии будущего. Часть 1

1) естественное = гармоничное, субъект-субъектное общениеВЛАСТНО подменяется противоречивым, односторонним, субъект- объектным отношением, гибельным для Жизни Природы и человека;

2) акцент в системе организации труда и производства противоестественно сдвинут на предметно-вещные условия = цели = средства = результаты, отчуждаемые от человека и Природы;

3) человек в своем социальном бытии-функционировании ограничен главным образом, ролью товара «рабочие руки» и потребителя – путем «выпячивания», гипертрофирования материальных потребностей и принижения роли творческихСПОСОБНОСТЕЙ;

4) самое опасное: Живая Природа в своем социальном бытии сведена к роли предметных условий и средств труда, хуже того – предметных средств властвования , что и создает мощную, но скрываемую тенденцию отрицания Жизни, или запрета-на-Жизнь . Это последнее и есть реальная причина нашего движения к эко-катастрофе.

А ведь по «модели» отношений конкретного труда строятся в современном обществе почти все отношения, кроме религиозных и традиционных (что в особой мере характерно для Японии), в т. ч. в системе «наука-образование», что и делает их активными участниками тотального эко-суицида.

Однако все эти изменения вполне обратимы , ибо

1) все они «наслаиваются» = надстраиваются над подлинно общечеловечно-эко-гармоничным общением;

2) они передаются не генетически, не по наследству, а социально, через социальные институты общественного сознания (путем социализации сознания всех последующих поколений): науку-образование-политику , – наполняющие практику своим, экофобным содержанием;

3) во всем мире, но особенно на Востоке сохраняется традиционная, экофильная,в частности, буддистская культура как реальная альтернатива бездуховной цивилизации Запада. И это – главное.

Смена парадигмы задерживается сложностью ситуации и «инерцией ложной интерпретации» (Л. Выготский), а главное – интересами власть имущих. Затрудняет снятие экофобных труда-экономики и цивилизации в целом еще и то, что конкретный труд реально существует в современном обществе не как таковой, но в качестве условия и момента абстрактного труда. Поэтому его снятие возможно лишь как системное, в данном случае – как системы предметно-превращенных понятий философии западной цивилизации, снимаемых вместе с абстрактным трудом .

АБСТРАКТНЫЙ ТРУД – понятие, введенное К. Марксом для обозначения основной формы предметно-антагонистичного труда и производства. Абстрактный труд продолжает и по существу завершает тот экофобный переворот в характере, структуре и социальном функционировании труда-экономики-культуры, который был совершен превращением полезного труда в труд конкретный . Именно абстрактный труд есть непосредственная основа современной экономики цивилизации, определяющая предметно-антагонистичные характер-структуру современного, товарно-буржуазного общества. А.т. есть чисто соци(ЕТ)альное отношение, выступающее в форме предметно-товарных отношений, что и фетишизирует последние, представляя экономику, производственные отношения в качестве «реального базиса» всех остальных социальных и даже эко-отношений.

А.т. – личностно-социальное, предметизированно-объективированное отношение, т. е. отношение между людьми, фетишистски ложно представленное и ныне, увы, столь же ложно воспринимаемое в качестве отношений между товарами как предметами потребления – при подчинении им человека, а им – еще и Природы. Последнее и составляет скрытый умысел товарного фетишизма . А.т. – это обобщенно-абстрагированная от своих непосредственных живых творцов и носителей коллективной воли власть имущих , представленная остальному обществу в форме «объективных законов» экономики, подлежащих-де непременной и неуклонной реализации всем обществом, – якобы, в его собственных интересах. Это – БОЛЬШАЯ ЛОЖЬ, снятие которой затруднено ее кодированием во все системы антично-западной цивилизации. А значит, это снятие должно быть системным, осуществляемым теорией такого уровня, который сможет представить весь ранее существующий интеллектуальный багаж как частный, имеющий лишь исторически ограниченный смысл, но еще более – экофобный умысел, ставший ныне излишним, необычайно расточительным, экологически опасным. Именно в этом направлении движется творческая мысль Икэды, Айтматова, Садовничего и др.