Виктор Бычков - Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга вторая

Шарль-Эдуард Шез.

Тесей, победитель Минотавра.

Ок.1791.

Музей изящных искусств. Страсбург

Далее все пошло как по маслу. В записной книжке было отмечено и имя художника, и название заинтересовавшей меня картины. В моем любимом справочнике «Lexikon der Kunst» о Шезе не упоминается. Умалчивает о нем и другой толстенный лексикон с биографическими справками о почти двух тысячах живописцев. Лишь Википедия дает весьма скупую информацию о малоизвестном мастере. Он родился в Париже в 1759 году и скончался в 1798-м в Фонтенбло. Отец был живописцем и торговцем картинами. Учился Шез у второстепенных и ныне забытых мастеров. Годы ученичества совпали с расцветом неоклассицизма, сформировавшего вкусы Шеза. О его дальнейшей жизни, проходившей в период тяжелых революционных потрясений, почти ничего не известно. Картины Шарля-Эдуарда Шеза имеются, согласно Википедии, только в трех французских музеях (Нанси, Реймса и Страсбурга). Причисление страсбургской картины к авторству Шеза – дело недавнее. Данная атрибуция была предложена только в 2007 году в статье Доминика Жако (Dominique Jacquot), опубликованной в «La Revue du Louvre et des musées de France».

Пожалуй, этих кратких сведений достаточно, да и они, возможно, лишние. Даже если кто-то оспорит вновь атрибуцию, данную Жако (главным хранителем Страсбургского музея), основным для меня остается непосредственное впечатление, которое оставляет картина. Хочется сравнить ее – уже в пространстве воображаемого музея – с «Афинянами» Моро и «Минотавромахией» Пикассо. У Моро представлен момент жуткого приближения Минотавра из глубин лабиринта к обреченным на смерть афинянам. Минотавр Пикассо вторгается в мир людей с моря. У Шеза – в согласии с традицией – изображен Тесей-победитель. Своим ростом он раза в полтора превышает фигуры не только избежавших гибели афинских юношей и девушек, но и самого Минотавра. К ногам Тесея припадает Ариадна (так кажется), по своим размерам производящая впечатление маленькой девочки-подростка. Художник желал такими преувеличенными размерами подчеркнуть мощь античного героя и сделать тем самым понятным его победу над чудовищем. В то же время они (размеры) привносят какой-то «сюрреалистический» элемент в спокойно уравновешенную композицию, созданную по канонам классицизма, окрашенного пуссеновским влиянием. Не без сюрреалистического оттенка смотрится и тело Минотавра, бездыханно распростертого на каменном полу критского лабиринта. Оно по размерам приближается к фигуре Тесея, но отличается грубым, так сказать, плебейским характером. С жутковатой убедительностью написана бычья голова Минотавра с высунутым в агонии языком. Шезу удалось миновать соблазн ее реалистической трактовки и, не погрешив против анималистической достоверности, придать ей вид, пробуждающий какой-то тошнотворный эффект.

Шез хотел держаться в рамках иконографической традиции, восходящей к античности и отдающей предпочтение образу Тесея, уже вышедшего победителем из борьбы с Минотавром. Учитывая исторический контекст, в котором была написана эта картина, в ней можно усмотреть и определенную «просветительскую» тенденцию: триумф светлого и героического разума над тьмой чудовищных предрассудков. Если же Шез был роялистом (ничего не знаю о его убеждениях), то следовало бы истолковать всю сцену как визуализированную мечту о желаемой победе монархии над революцией. Образ Тесея подчеркнуто аристократичен, тогда как Минотавр, попираемый ногой героя, явно напоминает мятежного плебея. Картина была написана около 1791 года, когда еще внешне сохранялась монархическая форма правления, окончательно ликвидированная в 1792 г. Политический подтекст картины допускает разные интерпретации (гипотетические домыслы). По существу, иконография битвы Тесея с Минотавром несет на себе отблеск борьбы олимпийских богов с хтоническими титанами и не имеет ничего общего с идеалами Просвещения XVIII века, но нельзя отрицать тот факт, что миф о Минотавре уже в эллинистический период использовался для выражения определенных мировоззренческих и даже политических идей. После распада державы Александра Македонского изображениям Тесея, победителя Минотавра, придавалось аллегорическое значение. Они должны были восприниматься как аллегории мощи того или иного эллинистического царя. Одна из таких статуэток малого размера, но большой пластической экспрессии хранится в берлинском Старом музее (Altes Museum).