Эразм Роттердамский - Разговоры запросто

Это самый худший зверь (греч.).

Живи незаметно (греч.).

Теренций, «Девушка с Андроса», 65—66. Перевод А. Артюшкова.

Герой той же комедии Теренция; к нему обращена сентенция старика Симона, приведенная выше.

Бесстрастный (греч.).

Дрова, сгорающие без дыма (греч.).

Кодр — легендарный царь Аттики, пожертвовавший собою ради того, чтобы спасти свою страну от чужеземного завоевания. Менекей — знатный фивянин, совершивший такой же подвиг, как Кодр. Ифигения — см. прим. к «Неравному браку», к словам А его дочь Ифигению? Марк Курций — римский юноша, бросившийся в пропасть, которая разверзлась посреди города Рима; оракул возвестил, что она не закроется до тех пор, пока кто-либо из лучших граждан не пожертвует собою добровольно. Деции — два представителя одного римского рода, отец и сын, сознательно и умышленно отдавшие жизнь ради победы над врагом, первый — в 340 г. до н. э., в войне с латинянами, второй — в 295 г. до н. э., в войне с самнитами. Античная традиция присоединяла к ним еще третьего, внука, по-видимому — безосновательно.

Овидий, «Любовные элегии», I, XV, 39. Перевод С. Шервинского.

Ксенократ (396—314 гг. до н. э.) — греческий философ, ученик Платона. Он был и справедлив, и неподкупен, но на редкость мрачен и необщителен.

Катон Цензорий — Катон Старший, уже много раз упоминавшийся выше. Лелий — друг Сципиона Младшего, победителя карфагенян в Третьей Пунической войне (149—146 гг. д:» и. а.), или его отец, сопровождавший Сципиона Старшего в его походах в Испанию и Африку (210—202 гг. до н. э.) во время Второй Пунической войны. Оба славились любезностью и обходительностью.

Ворчливый старик, персонаж комедии «Адельфы» («Братья»).

Выскочка, букв.: недавно разбогатевший; в точности соответствует французскому «nouveau riche», вошедшему и в русский язык («Нувориш»).

«Оды», I, ХН, 45—46. Перевод Н. И. Шатерникова.

Парки (у греков Мойры) — три богини судьбы: Клото прядет нить человеческой жизни, Лахесис распределяет между смертными житейские удачи, Атропос обрезывает нить.

Перипатетиками, то есть «прогуливающимися» (греч.), назывались Аристотель и его последователи, потому что основатель школы вел беседы с учениками, прогуливаясь по афинскому гимнасию (школе физического воспитания) Ликею, который он избрал местом для своих лекций. По другому мнению, это название происходит от того, что Аристотель во время занятий расхаживал взад-вперед.

То есть отложить флейту вовсе, если не можешь извлечь из нее стройных звуков (Цицерон, «Брут», LI, 192).

Секрет изготовления этого боевого состава, известного византийцам, забыт. Видимо, в него входили негашеная известь, смола и сера

Прежде всего, можно было бы предположить, что этим вымышленным именем обозначен Аугсбург, где годом раньше происходил имперский сейм, а сейм обозначается латинским словом conventus, которое можно перевести греческим synodos. Но это умышленный отвод глаз. Эразм как бы заручается алиби, чтобы затем достаточно прозрачно намекнуть на события более чем двадцатилетней давности, происходившие в Венеции, где он жил с марта по декабрь 1508 г., готовя к печати первое издание «Адагий». Он поселился в доме Андреа Торрезано, тестя и старшего компаньона Альда Мануция — лучшего типографа Италии и всего тогдашнего мира. Сам Альд и все ученые, группировавшиеся вокруг него и его печатни, оказали Эразму огромную помощь, без которой, по его же собственным словам, работа над «Адагиями» не могла бы быть исполнена. И вот теперь, когда ни Альда, ни его тестя уже не было в живых, Эразм отплатил приютившему его дому такими воспоминаниями, которые, даже если они и верны, лучше бы не ворошить. Объясняется этот не слишком красивый поступок нападками ученых-гуманистов, оскорбленных диалогом «Цицеронианец» (см. прим. к «Эхо»). Самой злобной из нападок была «Речь в защиту Цицерона от Эразма», принадлежавшая итальянскому врачу и филологу Джулио Чезаре делла Скала (Юлий Цезарь Скалигер) и ставшая известной Эразму еще до напечатания. Помимо прочих обвинений, Скалигер укорял Эразма и в том, что он будто бы пьянствовал в Венеции в 1508 г. Но Эразм был уверен, что под именем Скалигера скрывается бывший друг, а в ту пору непримиримый враг Джеронимо Алеандро (1480—1542), когда-то входивший в основанное Альдом сообщество ученых в Венеции («Новую академию»), но успевший сделать блестящую церковную карьеру (он был архиепископом еще в 1524 г.). Итак, Антроний в диалоге — это Андреа Торрезано; Ортрогон — Альд Минуций; ученый Обрезаний — Алеандро (ходили слухи о его еврейском происхождении, и Эразм делал вид, будто верит этим слухам); Стратег — Сципион Картеромах (Шипьоне Фортигуэрра), отличный знаток греческого языка, вместе с Альдом основатель «Новой академии» в Венеции.