Олег Поль - Остров Достоверности

Активное Пассивное

Символизм Воображение Восприятие

Интуитивизм Внушение Умозрение

12. Может возникнуть вопрос, в каком отношении состоит понимание душевной жизни, которое я тебе изложил, к общепринятому с древнейших времен различению функцией познания, чувства и воли? Учение о тричастности души, которое многими ныне неразумно презирается, имеет огромное значение в практической психологии. Так оно занимает почетное место в святоотеческих аскетических творениях. Если же в набросанных здесь схемах я отступил от него, не отводя особого места чувствам, то лишь потому, что имел в виду рассмотреть последние особо. Чувства радости и печали, соединенные с желаниями разного рода, образуют настроения души; и нет такого момента, когда монада не переживала бы совсем никакого настроения. На фоне потока настроений проходит вся деятельность воображения, восприятия и интеллектуального созерцания; настроения образуют само-чувствие монады. Оно не есть ни активная, ни пассивная сила, но начало их согласной деятельности. Чувства радости и печали представляют собою способность оценки, вмешивающуюся во всякую деятельность и никогда не умолкающую, в то время как остальные силы могут действовать, но могут и молчать. Способность оценки мы рассмотрим особо во втором размышлении (этот § слаб).

13. В приведенных схемах также не принято во внимание различение рассудка и разума. Если рассудок понимать как способность познания отношений, то его функция состоит, по нашей терминологии, в интеллектуальном созерцании сил, потому что через силы монады становятся в те или иные отношения как между собой, так и к вещам. А так как отношения обычно не созерцаются без соотносящихся предметов, — хотя это и возможно, — то нет нужды отделять способность созерцать монады от способности созерцать силы. Впрочем можно внести некоторые поправки в вышеизложенные рассуждения, различив три области знания соответственно трем элементам сущего: монадам, силам и вещам. Тогда получится еще одна последняя схема.

Символы чувственности:

представления = вещи

между вещами

между монадами и вещами

Аналогия рассудка:

Отношения = силы

между монадами

Интуиция разума

понятия = монады.

1. Уже было указано, что символическое знание требует, как необходимого дополнения, знания интуитивного, хотя бы в начальной форме. Для того, чтобы знать, что символ есть именно символ, я должен непосредственно коснуться того предмета, истолкованию которого служит символ. Для того чтобы знать, что движения вещей суть символы душевных стремлений, надо достоверно знать о существовании душ. Умозаключение по аналогии имеет условную форму. Его общая формула такова: если кроме меня есть еще другие живые существа и если они имеют душевно-телесную организацию, подобную моей, то их телесные движения находятся в таком же отношении к их переживаниям, как мои телесные движения к моим переживаниям. Таким образом условие возможности чувственной символики состоит в том, чтобы тело могло возводить к созерцанию души.

2. В этом возведении к интуиции состоит второе назначение вещи, — первое есть ее символичность. Вещь может быть ключом умозрения, если она является условным знаком, от которого внимание направляется к интеллектуальному созерцанию обозначаемого вещью умопостигаемого предмета. Так, например, встречая множество животных одного вида, я от чувственного созерцания образов их тел восхожу к умозрению универсалии и постигаю ее в своеобразии душевных свойств данного вида. И впоследствии достаточно увидать одно животное этого вида, чтобы уму предстало ясное понятие всего вида. Здесь чувственный образ животного является ключом созерцания понятия. Когда я смотрю на изображение знакомого мне человека, я опять-таки от видимого изображения восхожу к умозрению его души. В данном случае то, что принято называть ассоциационной связью, есть на самом деле связь ключа созерцания с понятием.

3. Наблюдение показывает, что, кроме этой необходимой связи вещи с понятием, может быть устанавливаема еще произвольная. Некоторые вещи сознательно избираются, как символы понятий. Так, избираются некоторые сочетания звуков, именуемые словами, как символы определенных понятий. Может быть это избрание и не вполне произвольно, может быть оно диктуется духом языка или иными причинами, как например некоторой неизвестной нам связью между определенными звуками и идеями — это сейчас не имеет для меня значения. Существенно то, что слова могут становиться ключами созерцания понятий.