Олег Поль - Остров Достоверности

4. Итак, вещь играет в знании двоякую роль. С одной стороны, она есть символ — в том случае, когда мы умозаключаем на основании опыта о душевном состоянии других монад. С другой стороны вещь есть ключ созерцания, а именно в тех случаях, когда некоторые вещи мы выделяем, как достойное быть знаками, от которых внимание может восходить к созерцанию предмета в интуиции.

5. Слово, которое особенно удачно подобрано, как ключ созерцания, есть имя. Не всякое слово есть имя, но лишь такое, которое удобно направляет внимание к умозрению. Способность нарекать имена я буду называть способностью поэтической, а искусство нарекания имен — поэзией. Интуитивное знание монады монадой есть поэзия по преимуществу; постижение монадой другой монады, как субъекта ее среды и переживание ее настроений, есть знание поэтическое.

6. Знание научное только в той мере заслуживает имени знания, в какой в него привходит поэзия. Пока наука различает свой предмет, ставя номера или буквенные клеймы, она никакого знания не дает, (подчеркнуто переписчиком). Так, например, учение о природе древних мудрецов, различавших в ней четыре стихии, дает действительное знание природы, ибо слова «вода, огонь, земля, воздух» суть имена, открывающие умопостигаемые настроения стихий. Но химия европейцев двадцатого столетия недостойна названия науки, ибо буквенные обозначения ее элементов не открывают о самих элементах ничего. Как только гений вносит в химию начало действительного знания, нарекая имена элементам, химия становится алхимией. И подобные же изменения должны претерпеть все науки о природе, чтобы стать действительным знанием о ней.

На полях: вспомним слова Ландау, что м. б. соврем. открытия в физике есть открытия ложные — не существующих в природе вещей.

7. Назначение слова — быть именем предмета. Назначение суждения — быть именем отношения предметов. Как вещи, в том числе и прежде всего слова, суть ключи созерцания предметов, так суждения суть ключи созерцания связей и отношений. В этом состоит объективное значение суждений. Суждение не есть соединение, но есть усмотрение связи. Суждение экзистенциальное, указывающее онтологическое место предмета, тоже есть усмотрение связи. Все суждения синтетичны, но не в том смысле, что они связывают, а в том, что они указывают связь. Так, когда я говорю, что все тела протяженны, я не открываю протяженности в теле, а подставляю однозначное слово, ибо «тело» и «нечто протяженное» суть синонимы; я не могу помыслить чего-либо протяженного, что не было бы телом.

8. Когда я говорю, что суждение истинно, это означает не то, что оно есть истина, но то, что оно есть умозрительный ключ к истине. Суждение сообщает знание тем же путем, как и слово, ибо суждение есть тоже имя, призывание которого открывает уму интуитивное постижение истины, то есть того, что есть.

Искусство логического доказательства в известном смысле есть, как и поэзия, искусство нарекания имен.

9. Итак, суждение есть имя отношения. В суждениях выражаются отношения монад и вещей. Силы объективные и субъективные для взаимной координации, то есть для того, чтобы символика в самом деле помогала внешней деятельности, должны связываться в способности знания отношений монад и вещей, т. е. в рассудке.

10. Рассудок есть способность средняя между чувственностью и разумом. В представлениях, созидаемых чувственностью, субъективна пространственная форма, субъективно и цветовое содержание. В понятиях, созерцаемых разумом, объективно содержание, объективна и форма. В суждениях же рассудка содержание он получает, форму же создает из себя.

11. Я указывал, что в умопостигаемом мире монад царит число. Истинный смысл числа будет исследован в части третьей. Теперь же с нас довольно уже установленного положения, что мир монад мыслится под схемою целого числа, тогда как мир вещей — под схемой непрерывности (подчеркнуто переписчиком). Перед рассудком лежит задача связать две несовместимые категории — числа и непрерывности; если эта задача не осуществлена, невозможно соотнесение монад и их чувственных символов. Рассудок связывает их через категорию величины в понятиях больше, меньше, равно и так далее. Закон числа есть реальная основа мира монад; но в субъективную среду он вносится помощью рассудка, которому дан a; priori.

12. О понятиях равенства и неравенства нельзя сказать того, что они находятся в вещах, как их реальные отношения, и там усматриваются мною. Нельзя сказать и того, что я создаю эти понятия по требованию вещей, ибо сами вещи, со всеми их отношениями, создаются мною по требованию монад. Математические отношения вещей суть символы динамических отношений монад.