Хотя это и достаточно однообразное методологическое построение, в котором нет, собственно, теоретического, дифференцированного анализа диалектики как формы развития мысли, нет всестороннего и конкретного ее расчленения как системы мысленного действия, все же именно в нем можно прочитать некоторые открытые Гегелем самые общие характеристики таких диалектических явлений, как органическое предметное целое («тотальность»), развитие, связь, а также свойств процесса их отражения в диалектически-конкретном знании, строящемся из исходного абстрактного начала науки, развивающемся в «систему взаимосвязанных и переходящих друг в друга гибких понятий», предполагающем единство исторического и логического способов исследования и т. д. Для теории диалектического мышления самым ценным оказалось не то, что дает Гегель внутри «Логики» в качестве анализа форм мысли, а то, как он в общем понимал предмет науки (учение Гегеля о «развивающейся тотальности») и какими мысленными средствами воспроизводил этот спекулятивно преобразованный предмет в виде развивающегося, расчлененного внутри себя органического целого. Специально же и сознательно под анализом форм мысли Гегель понимал анализ категорий, а действительные формы процесса научного исследования искаженно охарактеризовал лишь в виде «закономерностей» дедукции категорий, абстрактных определений самосознания. Предмет исследования диалектической логики не был, таким образом, им сознательно выделен.
И дело, конечно, здесь не в сознательном отказе от такой задачи. Сам-то Гегель считал, что он выработал «новое понятие рассмотрения», разработал «абсолютную форму мышления». Дело в том, что логическая связь движения мысли не отличена от реальной, поэтому формы первой, покоящиеся на тех или иных категориально-предметных структурах мысли и объективированных идеальных конструкциях, просто не выступают перед глазами исследователя и осознаются. лишь как свойства «самодвижения категорий», их «абсолютной рефлексии».
Таким образом, у Гегеля не получилось двойственного рассмотрения мышления, не удалось ему и построение содержательной логики — прежде всего потому, что оно не стало построением именно логики.
Абстракция содержания формы мышления, из эмпирии и чувственного созерцания означает у Гегеля полное отбрасывание последних и исключение их из круга логического изучения. Содержание формы не связано у Гегеля с эмпирией и чувственностью в смысле какой-то обусловленности ими, даже больше того, связь эта изображается Гегелем таким образом, что, с одной стороны, формальное содержание («логическая сущность») как бы порождает эмпирически-конкретное содержание и вообще весь мир чувственности, а с другой стороны, искажается этим миром, проявляется в нем неадекватно. Это уже теологически-мистический момент его учения. Но при такой абстракции содержания нельзя применить его анализ к объяснению формы деятельности, ибо исчезают условия возникновения самой формы, которые лежат в предметной исследовательской деятельности, связанной с созерцанием, с эмпирией. Форму нельзя даже обнаружить. У Гегеля так и получается, поскольку с определенного пункта процесс мышления им берется как «чистый» логический процесс, имеющий такое абстрактное содержание, из которого элиминированы всякие следы эмпирии и чувственности. Соответственно, в логической теории у него совершается отход от ранее поставленной задачи анализа деятельности мышления к анализу готового знания, дедукцией которого Гегель и занимается вместо анализа средств, форм получения новых знаний.
Результатом является прежде всего крайнее сужение области логического исследования и фактическая его неосуществимость. Гегелевское изложение должно быть одновременно в каждом своем моменте изложением и теории объекта и мысленных форм познания этого объекта. И, следовательно (в силу концепции тождества), в формах должно быть выделено лишь то, что может быть включено в теорию самого объекта, лишь то, что может быть изображением объекта. Метод отождествляется с теорией. Анализ форм мышления получает совершенно превратную направленность, ибо для их понимания запрещается выходить за пределы готового теоретического знания, излагаемого в качестве систематической картины объекта. Отсюда постоянное и утомительное вымучивание категорий друг из друга, претендующее на исследование мысленных форм в их связи друг с другом.
Читать дальше