Пол Фейерабенд - Наука в свободном обществе

Во время проверки некоторой традиции «изнутри» мы должны принять идеи и методы ее сторонников и должны попытаться представить себе мир таким, как он выглядит для них (реконструировать их «феноменальный мир»). Если сторонники традиции не различают реального и теоретического объектов, мы также не должны проводить этого различия, поэтому «симптоматическое чтение» (с. 328), вносящее внешние критерии, недопустимо. Именно поэтому я часто пренебрегаю различием между реальным и теоретическим объектами и иногда я пренебрегаю также различием между восприятием и теоретическим объектом. Не я «сплавляю» то, что разделено, а КЗ объединяют внешний и внутренний подходы и вводят внешние критерии и различия туда, где им нет места.

Наконец, почему это «реальный объект» и «теоретический объект» должны быть разделены? Могут ли наши су-перкритические рецензенты привести основания для такого разделения? Они не приводят таких оснований. Они говорят, что это различие встречается в марксизме, и это так. Следовательно, даже если бы их критика в отношении меня была верна (а мы видели, что это далеко не так), то она свидетельствовала бы лишь о том, что я не марксист, а не о том, что я неправ. Однако такая критика меня совершенно не беспокоит.

Популярность нужна не для познания, а для знания о познании.

Компьютер объективирует знание, делает его относительно устойчивым и независимым от субъективных переживаний, однако без какой-либо апелляции к «третьему миру». См. примечание 22 моей рецензии на «Объективное знание» [56].

241Конечно, предположение о числе уровней должно быть подтверждено более тщательным изучением научных революций (и иных переворотов), чего здесь мы сделать не можем. Мы должны проанализироватьлшс/шучастников событий, их воспоминания, привычки, убеждения, их мечты. Мы должны постараться найти связующие нити между этими элементами и теоретической активностью, в которую они вовлечены, и мы должны с максимальной тщательностью проанализировать эту теоретическую активность (примером в этом отношении является анализ некоторых сторон творчества Галилея Стилманом Дрейком). Затем начинается изучение роли ключевых фигур в их профессиональной сфере . Во что они верили, кто к ним прислушивался, в какой мере они могли рисковать своей репутацией, не утрачивая серьезного к себе отношения, в какой мере они действительно рисковали своей репутацией? Это открывает нам некоторые связи между их теоретической активностью и status quo в их профессии. (Здесь мы можем обнаружить, что важны были не аргументы, а репутация.) Затем мы можем проанализировать влияние данной профессии на общество и обратное влияние — общества, внешних событий на представителей профессии. Протестанты, такие как Мэстлин, смотрели на реформу календаря Папой иначе, чем католики (сегодня ученые из правительственных организаций смотрят на вещи иначе, нежели ученые, находящиеся на службе у бизнеса, и они приходят к разным выводам. Это подтверждается целой серией чрезвычайно интересных исследований. См. Беквит и Миллер [8]). Это влияние является небольшим и остается незамеченным теми, кто настолько преувеличивает воздействие разума, что уже не видит ничего другого. Однако это небольшое влияние усиливается людьми, обладающими хорошей репутацией, и может иметь важные последствия. Ни один из этих факторов не осознается теми, кто руководствуется предвзятой идеей метода, настаивает на разделении внутренних и внешних влияний и других подобных ограничениях. Немудрено, что споры продолжаются до бесконечности.

Относительно предположения, выраженного в тексте, можно сказать следующее: конечно, мы можем использовать теорию, возникшую во время потрясения, или какую-то более позднюю теорию, для наложения ее на само потрясение и тем самым сделать «такое развитие неизбежным». Однако важно то, что этой теории еще не было во время потрясения и она не могла направлять действий участников. Следовательно, сами эти действия и были подлинными первичными причинами.

Теперь в Калифорнии иглоукалыванием могут заниматься люди, не имеющие официального диплома. Но если дипломированный врач может заниматься практикой за рамками своей специальности, то иглоукалывателю нужна дополнительная лицензия диетолога, если он хочет рекомендовать своему пациенту диету, еще одна лицензия — если он рекомендует травяные отвары, еще одна — если он рекомендует массаж. Конечно, деньги играют главную роль. Однако все еще сохраняется убеждение в том, что человек, получивший псевдонаучное образование, способен лучше судить о вещах, нежели тот, кто такого образования не получил. Правда, факты свидетельствуют об ином.