Пол Фейерабенд: Наука в свободном обществе

Исторические примеры, — пишет Мак-Эвой ([121], с. 65), — «выявляют в мышлении попперианца Фейерабенда...» (курсив мой). См. также с. 64, на которой он характеризует меня как «скептического фаллибилиста, хватающегося за ( рационалистическую) соломинку».

См. описание «попятных движений» в ПМ, а также следующий отрывок из статьи [48]: «Было бы совершенно удивительно и даже подозрительно, если бы все доступные свидетельства подтверждали какую-то теорию, даже если бы эта теория оказалась истинной».

Как и критические рационалисты, КЗ указывают на то, что эти стандарты не совсем бесплодны, что их достаточно, чтобы оценить некоторую ситуацию как прогрессивную или как дегенеративную. Но как можно принимать позицию, согласно которой вор может сколько угодно воровать и тем не менее считаться честным человеком только потому, что он признается в том, что он — вор?

«Посторонних», т.е. обычных людей, ученых и неученых, эта манера не смущает, хотя они выражают недовольство другим: они не хотят жить без методологизма. «Что же мы должны делать?», — спрашивают они меня постоянно, как будто бы это не их дело — найти методы, пригодные для их деятельности.

Мао Цзэдун [120], с. 58 и сл. Мао говорил о «коммунистах», а не вообще о писателях.

На примере КЗ можно видеть, что эти убеждения часто противоречат тому, что они делают в качестве ученых, см. с. 299.

См. вводное замечание к ПМ.

См. мою статью «Имре Лакатос» [60], с. 17, а также Добавление 4 к ПМ.

Даже здесь я защищаю анархизм не в качестве «вечной философии», а как «медицинское средство» (ПМ, с. 37), которое может быть отброшено при изменении условий (ПМ, с. 41). Этой оговорки мои рецензенты не заметили.

О различии между универсальным правом и частным правом, а также об их исторических предшественниках см. Олбрайт [4], гл. 2 и 4.

Подробности см. в моей работе «Рационализм и начало западной науки» (в печати).

См. выше прим. 213 и текст.

Дальнейшее представляет собой развитие идей, содержащихся в гл. 2 и 17 ПМ.

Новые методы не всегда «известны» даже тем, кто ими пользуется. Дело обстоит не так, что сначала их формулируют в явном виде, а затем следуют им. Нет, их вводят под маской респектабельных правил, а затем изменяют их так, чтобы приспособить к реальности. Прекрасным примером является деятельность Ньютона.

Согласно КЗ, «драматическими персонажами традиционного эмпиризма» являются «познающий субъект лицом к лицу с реальным объектом... этот субъект характеризуется своими верованиями» и т.д. (с. 339). Мои последние замечания и краткая характеристика скептицизма показывают, что эти персонажи не могли появиться в ПМ даже в полемических аргументах.

Следует заметить, что этот аргумент не сравнивает правила с независимой от них практикой, он не отвергает правил только потому, что они не согласуются с «историей». Мое рассуждение говорит скорее о том, что когда проверяемое правило вносится в существующую практику , оно будет искажать эту практику совершенно нежелательным образом. В итоге защитник правила не захочет улучшать его.

КЗ изо всех сил стараются показать, что Поппер (которого они сравнивают с Фаустом — вот умора!) отчасти является марксистом и критикуют меня за грех (ГРЕХ?) пренебрежения его более разумными (т.е. более марксистскими) идеями. Я совершенно не понимаю, почему они так говорят, так как в моей рецензии на «Объективное знание» ([56]) — рецензии, на которую они ссылаются, но, по-видимому, не читали, я как раз обсуждаю только эти «разумные» идеи. Я указывал на то, что они не принадлежат Попперу, а восходят по крайней мере к Аристотелю, который выразил их гораздо проще и менее технично: Аристотель начал изучение истории идей, поскольку верил в «третий мир», создаваемый человеком. Я рассмотрел некоторые аргументы Поппера и показал, что они представляют собой либо простое провозглашение веры, либо плохую риторику. Я критиковал его за склонность решать проблемы редукции с помощью поспешного перехода к высшим сферам бытия (научное исследование, а не философские спекуляции, должны отвечать на вопрос о том, «сводимы» ли психологические феномены к материальным процессам). Я показал, наконец, что Поппер постоянно путает относительную каузальную автономию с онтологическими различиями. У него законы арифметики относятся к сущностям, которые не материальны, в то время как я утверждаю, что это автономные законы материи, которые каузально, но не онтологически отличаются от других законов материи. Поэтому, прежде чем говорить о «редукционизме» (излюбленный упрек обскурантистов по отношению к тем, кто стремится более тщательно исследовать законы материи), мои рецензенты должны были бы более внимательно прочитать мои аргументы против попперовской интерпретации законов арифметики и мое собственное истолкование (которое не очень сильно отличается от истолкования Энгельса и Холличера). Если свой упрек в редукционизме они свяжут с этой критикой, то они увидят, что вопрос отнюдь не так прост и что Поппер может казаться материалистом только потому, что ни один из современных материалистов не набрался терпения прочитать все его «аргументы», чтобы обнаружить их порочность. Кроме того, все они произносят много слов, по-видимому, согласующихся с тем, что они считают марксистским учением, но их совершенно не заботит анализ и дальнейшая разработка этого учения. Это относится к моим рецензентам, Альтюссеру и всем остальным.