Мартин Бубер: Два образа веры. Сборник работ

Чувство тварности — см. примеч. к с. 60.

С. 62. Согласно представлениям Каббалы, все сущее сотворено ради человека. Как пишет Н. Миндель, в Библии и раввинистической литературе нередко встречается мысль о том, что Б-г получает "удовольствие" от Своих созданий. "Тому, Кто свят, да будет Он благословен, приносит удовольствие иметь обиталище в низших мирах" (Танхума, Бамидбар, Нассо, 16), <���…> "радует Б-га исполнение воли Его" (Сифрей, Шелах 15:7; Пинхас 28:8) <���…> Однако, вводя элемент наслаждения в схему творения, каббалисты поставили человека в отношение взаимодействия с Творцом. "Идея о том, что Б-г нуждается в человеке или что человек может доставить удовольствие Б-гу, не заставляла их содрогнуться, ибо они не говорили о непостижимом, присносущем, сокровенном Б-ге, но о Б-ге — Творце

вселенной, в коей человек есть конечная цель творения и ключ к его осуществлению. В отношении к этому аспекту Б-жества они не усматривали никакого нечестия во взаимных отношениях между Творцом и творением" (Философия Хабада. С. 111–112, 143–144).

Бубер имеет в виду Макса Шелера (см. в настоящем издании: Проблема человека. Ч. 2. Разд. 3. Учение Шелера).

С. 63. См.: Ин 10:30.

"…Охватывающий все сущее, безгласный, безразличный — вот мой Атман в сердце" (Упанишады. М., 1992. Кн. 3. Чхандогья упанишада. Ч. 3. Гл. 14, 4. С. 79).

"И эта тонкая [сущность — основа всего существующего, То — действительное, То — Атман. Ты — одно с Тем, Шветакету!" (Упанишады. Кн. 3. Чхандогья упанишада. Ч. 6. Гл. 8—16. С. 112–118).

С. 64. Эта фраза в тексте Бубера написана на средневерхненемецком и, скорее всего, принадлежит Майстеру Экхарту.

С. 65. "Когда [человек] погрузился в сон, всецело успокоившись и не видя сновидений, то это Атман, — сказал он, — это бессмертный, бесстрашный, это Брахман". И Индра удалился с успокоенным сердцем. И, не дойдя до богов, он усмотрел в этом [скрытую] опасность [и подумал]: "Поистине, теперь этот [Атман] не знает о себе: "Я таков", не [знает он] и об этих [других] существах. По-видимому, он подвергается уничтожению. Я не вижу в этом добра" (Чхандогья упанишада. Ч. 8. Гл. 11. С. 140).

С. 68. Речь идет о Махаяне — направлении в буддизме, так называемом "северном буддизме", распространившемся в Тибете, Монголии, Китае, Корее и Японии.

С. 69. Бубер имеет в виду учение Шопенгауэра.

С. 71. "Клиппот" (ивр.) — скорлупы, оболочки. Согласно космогоническим представлениям лурианской каббалы, они образуются в результате космической катастрофы на низшей ступени эманации Света Бесконечного из обломков "сосудов", предназначенных в первой фазе творения быть вместилищами и проводниками Света, который в них излился после своего самоограничения или "сокращения". (Свет Бесконечного заполнял собой все, и его "сокращение" имело целью дать место мирам, которые будут сотворены.) "Сосуды" не выдержали силы Света и разбились, а его "искры" рассеялись. "Клиппот" ассоциируются с силами зла, поскольку они затмевают искры божественного Света, которые заключены в них, как в темницах. Для Бубера "клиппот" олицетворяют косный характер отчужденного от человека "мира Оно", который одухотворяется только отношением Я-Ты.

Это уникальное и, очевидно, личное переживание Бубер описывает в книге "Даниэль" от лица персонажа, по имени которого она названа: "Однажды пасмурным утром я шел по дороге, увидел лежащий кусочек слюды, поднял его и долго разглядывал; и день уже не был хмурым, так много света улавливал собой камень. И вдруг, когда я отвел взгляд в сторону, я заметил: созерцая, я не

знал ничего об "объекте" и "субъекте"; в моем созерцании кусочек слюды и "я" были одно; в этом созерцании я вкусил Единства. Я вновь взглянул на камень, Единство не вернулось. Но тогда во мне вспыхнул предвестием творчества некий огонь; я закрыл глаза, я собрал всю свою силу, я связал себя со своим предметом, я возвысил кусочек слюды в царство Сущего. И только тогда, Лукас, я почувствовал: Я; только тогда было Я. Созерцающий еще не стал Я; лишь это Связанное, которое было здесь, носило имя, как корону. Теперь я ощутил то первое Единство, как мраморная статуя могла бы ощущать кусок мрамора, из которого она вышла; это Единство было Неразделенностью, Я было Объединением… Истинное Единство не может быть найдено, оно может быть лишь содеяно… Может ли отлив сказать Я? Или прилив? Но примысли морю некий дух, вмещающий в себя единство прилива и отлива: он мог бы сказать Я. Кусочек слюды не мог, человек, его созерцающий, не мог; а Неразделенность его первого созерцания была лишь материалом. Но коль скоро их совместное Напряжение образовалось, это Связанное могло сказать Я. То, что мы обычно называем Я, есть исходный пункт и вынужденное средство, грамматический факт. Но Я Напряжения есть Деяние и Действительность" (Buber M. Daniel. S. 146–147, 149–150). Распространенное в хасидизме представление о том, что не существует "мертвой" природы, впервые высказал его основатель, Исраэль Баал Шем-Тов (1700–1760). Как отмечает Н. Миндель, именно он "ввел новый принцип, согласно которому Божественное Провидение проникает каждую клеточку не только человеческого существа, но также и низших существ, не исключая даже и неодушевленные предметы" (Философия Хабада. С. 105).