Николай Бердяев - Sub specie aeternitatis

См. мои статьи: «О новом русском идеализме» и «Кризис рационализма в современной философии», в которых намечается возможность такого рода новой гносеологии.

См. принципиально важную заключительную статью В. Иванова «О религии Диониса» в июльской книге «Вопросов жизни». Для Минского тоже земля освящается божественной жертвой, страдающим в ней Богом. См. «Религия будущего».

Я вижу слабость Мережковского в том, что он почти не раскрывает религиозной идеи о безусловном значении человеческого лица, плохо понимает личность, мистически ее недостаточно ощущает.

Не имморальным.

Необыкновенные, подлинно мистические идеи Вл. Соловьева о смысле любви, о вечной женственности, о мистической влюбленности резко противоречат банальной, старой морали, развиваемой в самом слабом его сочинении «Оправдание добра», в котором он сбивается на «морализм», как «отвлеченное» начало.

Много ценного можно найти по этому поводу в статьях Антона Крайнего в «Новом Пути»

Даже Розанов не свободен от страха, боится, что его перестанут принимать в «хороших домах», и не высказывается до конца. Нам ненавистна эта цензура современного общества, это насилие ложной совести и ханжества.

Мережковский много верного и глубокого сказал об Л. Толстом, о силе «дяди Ерошки»21' и слабости толстовского сознания, но совершенно не оценил религиозного значения толстовского отрицания власти, толстовского протеста против официальной лжи и подделки.

Взгляд Мережковского на Петра Великого поражает своей неясностью, двойственностью и это связано, по-видимому, с неясностью и двойственностью всех его мыслей об Антихристе.

Предшественником Мережковского во многом является Вл. Соловьев.

Кант считал это одной из антиномий и не допускал рационально-познавательного разрешения проблемы конечности или бесконечности мирового процесса

У Мережковского вообще есть склонность к художественному схематизму, у него мало индивидуальных оттенков.

Я не утверждаю дуалистического решения и указываю только на огромную трудность этой проблемы, которую Мережковский обходит. Дьявольская стихия не только в плоскости и пошлости, но гораздо более еще в злобе и самолюбии.

Мережковский ничего не говорит о Логосе.

Напечатано в «Полярной Звезде», № 2, 1905'*.

Напечатано в «Полярной Звезде», № 10, 1906.

Переписка с Каутским происходила по поводу моих статей, помещенных в «Neue Zeit

В психологическом смысле.

С понятием нейтральной социальной среды у меня связана целая социально-религиозная система. Чисто человеческой среде и человеческому процессу, переходу от природного и зверского состояния, я противополагаю явление сверхчеловеческих религиозных начал. В социал-демократии есть элементы человеческие, которым я сочувствую, и есть задачи сверхчеловеческой религии, которой сочувствовать не могу.

Напечатано в «Нашей Жизни», № 362, 1906

Блестящая и отрадная победа партии народной свободы3* на выборах и огромная роль ее в Думе не разубедили меня в моем взгляде на эту партию. На выборах победила не к.-д. партия, а освободительная идея, ненависть к реакционному правительству, что признается и самими к.-д. А идейный оппортунизм и политиканство этой партии в Думе и плачевное «выборгское воззвание»4* доказывают ее не органический, не идейный и не народный характер. Партия эта в лучшем случае — освободительный блок, «союз освобождения».

Терм. Вл. Соловьева

Говорю не об отдельных представителях, а о партии, как целом. Каждый считает своим долгом забыть свои иДеи, входя в партию.

Напечатано в «Свободе и Культуре», №2, 1906

«п. 3.». №13, стр. 130

У Мережковского до сих пор отсутствовало понятие нейтральной, человечески праведной социальной среды, и потому он слишком резко все делил на царство Христа и царство Антихриста.

Необходимость государства связана с испорченностью человечества, а освобождение от него — с коренным перерождением человечества.