Жак Лакан - Инстанция буквы в бессознательном (сборник)

Так, Ричардс, автор работы, специально посвященной соответствующим этой цели приемам, в другой своей работе демонстрирует их действие на конкретном примере. В качестве такового он выбрал страничку из Мэн-Цзы (Менциус, как его звали Иезуиты), назвав его «Менциус об уме». Гарантии чистоты эксперимента под стать его организационному размаху. И встреча со специалистом по каноническим текстам, включающим этот отрывок, происходит в Пекине, куда, невзирая на расходы и переносится, к вящему изумлению публики, вся демонстрационная установка. Но еще большее изумление возникает у нас при виде того, как колокол литой бронзы, звучащий при малейшем прикосновении мысли, превращается на наших глазах в тряпку для вытирания классной доски самого одиозного английского психологизма. Отождествляясь одновременно — увы! — с мозговой корой самого автора — тем единственным, что остается от его объекта и от него самого после того, как окончательно исчерпан смысл первого и здравый смысл второго.

Вербальная галлюцинация, принимая эту форму, открывает перед нами дверь, ведущую к фрейдовской структуре психоза — дверь очень нужную, но до сих пор оставшуюся незамеченной.

Я имею ввиду семинар 6 июня 1956 года, посвященный разбору первой сцены «Атали». Должен сознаться, что выбор мой не в последней степени был обусловлен замечанием некоего критика из интеллектуалов в New Statesman and Nation о «высоком распутстве» героинь Расина — замечанием, побудившим меня отказаться от разбpa варварских драм Шекспира, ставшего обязательным в психоаналитических кругах, где они играют для филистеров роль своего рода знака избранности.

Опубликованные в февральском номере Mercure de France 1946 года Яном Сгаробинским заметки Соссюра об анаграммах и их гипо-грамматическом использовании, начиная с Сатурновых стихов вплоть до текстов Цицерона, позволяют теперь утверждать с уверенностью то, о чем ранее мы могли только догадываться (примечание 1966 г.).

Мы спешим воздать должное Роману Якобсону, чьим трудам мы в немалой степени обязаны этой формулировкой — трудам, оказывающим всякому аналитику неоценимую помощь в структурировании его собственного опыта и делающим излишними всякие «личные контакты», с которыми у меня дело обстоит ничуть не хуже, чем у любого другого. // На самом деле в этой уклончивой форме покорности без труда угадывается стиль бессмертной пары — Розенкранца и Гильденстерна, разлучить которых ничто, даже незавершенность их судьбы, не в силах, ибо сохраняется эта парочка тем же методом, что и нож Жанно, и по той самой причине, на которую указывал Гете, хваля Шекспира за то, что тот представил двоих как один персонаж: ведь они вдвоем представляют собою целое Gesellschaft, само Общество — под которым я разумею Международную Психоаналитическую Ассоциацию. // Отрывок Гете стоит того, чтобы его привести целиком: Dieses leise Auftreten, dieses Schmiegen und Biegen, dies Jasagen, Streicheln und Schmeicheln, diese Behendigkeit, dies Schwänzein, diese Allheit und Leerheit, diese rechtliche Schurkerei, diese Unfähigkeit, wie kann sie durch einen Menschen ausgedruckt werden? Es sollten inrer wenigstens ein Dutzend sein, wenn man sie haben könnte; denn sie bloss in Gesellschaft etwas, sie sind die Gesellschaft… (Wilhelm Meister Lehrjahre. Trunz, Christian Werner Verlag, Hamburg, V, S. 299). // Пользуясь случаем, поблагодарим также и г. Левенштейна, автора статьи Some Remarks on the Role of Speech in Psychanalytic Technique (I.J. P., 1956, XXXVII, p. 467), за честное признание, что заметки его «основаны» на работе 1952 года. Это, безусловно, объясняет тот факт, что работы, появившиеся в свет позже, никакого следа в его статье не оставили, хотя автор их, безусловно, знает, ибо называет меня их «издателем» (sic! Я прекрасно знаю, что значит по-английски «editor»).

Именно это слово является эквивалентом немецкого Witz, знаменующего перспективу, в которой Фрейд рассматривает бессознательное в третьей посвященной ему фундаментальной работе. Показательная трудность, с которой мы встречаемся, пытаясь подобрать этому слову английский эквивалент: wit, под тяжестью споров, которые велись вокруг этого слова от Давенанта и Гоббса до Попа и Аддисона, передал свои существенные свойства слову humour, которое, однако, означает нечто совсем иное. Остается лишь pun, но его значение слишком узко.

Leo Strauss. Persecution and the Art of Writing. The free Press, Glencoe, Illinois.

См. переписку, письма № 107 и 119.

Как известно, это метод, обеспечивающий достоверность результата исследования путем механического изучения всего пространства его объекта.