Яков Бромберг: Евреи и Евразия

Переплелись страдания и лишения двух народов, соприкоснулись они в мощном подъеме, а ныне глядят друг на друга в нелегкие дни кризиса и безвременья.

Оба народа прошли через отрубание корней ради светского коммунистического мессианства, за что заплатили миллионами жертв. Оба сумели восстать из обломков: Россия превращается в мировую державу вслед за кошмарнейшей из войн в истории, а евреи — выстраивают Израиль, пройдя страшнейший из геноцидов, знаваемый человечеством. И вот обе страны, зараженные СПИДом либеральной демократии, на глазах переживают глубочайший кризис, грозящий каждой из них гибелью.

Не случайно мы находимся в столь схожем состоянии в эпоху крушения идолов прошлого и повсеместного ожидания духовного прорыва. Но не нашлось по сей день писателей, историков, духовидцев, способных охватить поистине вселенский масштаб нашего переплетенья, выявить его метафизическую суть. Все попытки разобраться сводились доселе к обсуждению отдельных аспектов этой могучей драмы, а то и вовсе к политической корректной критике и апологетике.

Проникновение в суть вскроет множество кровоточащих ран, заденет все наши нервные окончания. Но именно так обретается правда…

Еврейское видение взаимного смешения и терзание начинается с осознания пагубности отсекания корней. Русскому человеку нелегко понять всю странность нашего видения исторического действа последнего столетия. Мы начинаем самооценку с утверждения права на аутентичность только тех собратьев, которые хранят верность законам Торы и исторической миссии возрождения в Сионе. Странность заключается в том, что мы сразу же оспариваем право на аутентичность почти всех действующих в симбиозе евреев…

Известный израильский историк, раввин Авраам Шмулевич делился со мной удивлением братским добродушием, которым сопровождались его недавние выступления в России. Это может показаться странным, но это факт: выкристаллизовавшаяся в геополитическую концепцию аутентичная позиция иудаизма не просто не вызывает сегодня в России неприязни и раздражения — она воспринимается как нечто долгожданное. Исконное и «сермяжное» кажется экстравагантным новшеством в эпоху либеральной ассимиляции и культуры массового безмыслия.

Взаимные обиды, зачастую имеющие характер недоброкачественного мифа («погромы», «еврейский вклад» в революцию и пр.) должны быть тщательно исследованы и объяснены. Но главная наша задача — все же исследование не того, что нас разделяет, а общего пути в будущее.

Необходимо преодолеть непонимание иудейского мировосприятия в его аутентичном виде, характерное даже для вполне добропорядочных, духовно продвинутых и интеллектуально честных русских властителей дум. То представляется им Израиль космополитическим кочевником — рассадником мондиалисткой и либеральной гнили. То выдергивается из Библии и Талмуда этноцентризм богоизбранности и приводится вне контекста как база для горделивой обособленности. Поражаешься множеству кривых зеркал, расставленных вокруг нас. Синтез же всего учения Торы в трудах Виленского Гаона, высоты духовного подвижничества Ари — раби Ицхака Лурии, труды прочих еврейских святителей, составляющих костяк аутентичной мысли Израиля, вовсе не представлены при сущностном обсуждении русско-еврейского симбиоза.

Но не погрешим ли мы против истины, возложив всю вину непонимания на одну лишь русскую сторону. Взглянем на себя пристально и зададимся вопросом, могли ли ждать мы чего-то другого?

Еврейские авторы, как бы «лежащие на поверхности», относятся к когорте ассимилированных и абсолютно непричастны к знанию. А если кто и пытается обратиться к русским из сколько-нибудь сведущих, то все обычно сводится к обескровленной апологетике в духе политической корректности. Будто мессианское учение имеет какое-то отношение к западному абстрактному «гуманизму»!

Люди чувствуют фальшь, когда преподносят им идею избранности Израиля в виде упрощенной теории расизма, но они также не примут благодушных заверений в том, что евреи вовсе не видят уникальности миссии Израиля и сами не верят в особую задачу, возложенную на них пророками и святителями. В то же время неверие в особую миссию — искренняя позиция самих вещающих (как правило, ассимилированных евреев). Люди же «чуют нутром», что от них скрывается нечто важное. Отсюда опостылевшая мифология, «сотканная» из попыток дать недоброе объяснение неведомому.