Ханна Арендт - Истоки тоталитаризма

См. Maunz Th. Op. cit. P. 5, 49. Насколько мало нацисты задумывались о созданных ими же самими законах и правилах, которые регулярно публиковались (см.: Die Gesetzgebung des Kabinetts Hitler / Hrsg. W. Hoche. В., 1933 ff.), ясно из замечания, оброненного одним из нацистских специалистов по конституционному праву. Он понял, что, несмотря на отсутствие общего нового правового порядка, все же произошла "всеобъемлющая реформа" (см.: Huber Е. R. Die deutsche Polizei // Zeitschrift fur die gesamte Staatswissenschaft. Bd. 101. 1940. No. 1. S. 273 ff.).

Maunz Th. Op. cit. S. 49. Насколько мне известно, Маунц — единственный нацистский автор, отметивший это обстоятельство и достаточно четко подчеркнувший его. Только тщательное изучение пяти томов "Verfugungen, Anordnungen, Bekanntgaben", которые были составлены и отпечатаны во время войны руководимой Мартином Борманом партийной канцелярией, приподнимает завесу тайны над законодательством, которым фактически управлялась Германия. Согласно предисловию, тома "предназначались исключительно для внутренней партийной работы и должны были рассматриваться как конфиденциальные". Четыре из этих безусловно очень редких томов, по сравнению с которыми изданное Хохе собрание законодательных актов гитлеровского кабинета является лишь фасадом, имеются в Гуверовской библиотеке.

Таково было "наставление" фюрера, обращенное к юристам в 1933 г., цит. по: Frank H. Nationalsozialistische Leitsatze fur ein neues deutsches Strafrecht. Zweiter Teil. 1936. S. 8.

Deutscher I. Op cit P. 381. Попытки создать Конституцию предпринимались и раньше, в 1918 и 1924 гг. Конституционная реформа 1944 г., согласно которой некоторые советские республики должны были иметь собственные иностранные представительства и собственные армии, была тактическим маневром, имевшим целью обеспечить Советскому Союзу несколько дополнительных голосов в ООН.

См. Deutscher I. Op. cit. P. 375. Внимательное чтение речи Сталина, посвященной конституции (его доклада Чрезвычайному VIII съезду Советов 25 ноября 1936 г.), не оставляет сомнений, что она никогда не воспринималась как окончательная и безусловная. Сталин ясно сказал: "Это остов нашей Конституции в данный исторический момент. Таким образом, очерк новой Конституции содержит резюмирующий итог уже пройденного пути, все уже существующие достижения". Другими словами, Конституция устарела в тот самый момент, когда была провозглашена, и представляла чисто исторический интерес. То, что это не является всего лишь произвольным толкованием, доказывает Молотов, который в речи о Конституции подхватывает тему, начатую Сталиным, и подчеркивает ее условный характер: "Мы осуществили только первую, низшую стадию коммунизма. Даже эта первая фаза коммунизма, социализм, завершена далеко не полностью: создан лишь костяк" (см. Die Verfassung des Sozialistischen Staates der Bauern. Editions Promethee. Strasbourg, 1937. S. 42, 84 [Ср.: Молотов В. M. Об изменениях в советской конституции. М., Партиздат ЦК ВКП(б), 1935.]).

\^"В отличие от Италии, конституционная жизнь Германии, таким образом, характеризуется крайней бесформенностью" ( Neumann F. Behemoth. 1942 Appendix. P. 521).

Цит. по: Souvarine B. Stalin: A critical survey of bolshevism. N.Y., 1939. Р. 695.

См.: Roberts S. Н. The house that Hitler built. L., 1939. P. 72.

Судья Роберт Г. Джексон в своей вступительной речи на Нюрнбергском судебном процессе последовательно основывал описание политической структуры нацистской Германии на сосуществовании "двух правительств в Германии — реального и показного. Обычные для государства институты в Германской республике сохранялись, и это было лишь выставленное на обозрение правительство. Однако реальная власть в государстве не регулировалась законом, находилась вне права и над правом и сосредоточивалась в фюрерских корпусах нацистской партии" (Nazi conspiracy. Vol. 1. P. 125). См. также проведенное Робертсом различение между партией и теневым государством: "Гитлер совершенно явственно стремился везде, где можно, дублировать функции" ( Roberts S. Н. Op. cit. Р. 101).

Исследователи нацистской Германии, видимо, согласны, что государство обладало лишь кажущейся властью. Единственное исключение составляет Эрнст Френкель ( Fraenkel Е. The dual state. N.Y.; L., 1941), который заявляет о сосуществовании в одном "нормативного и прерогативного государств", находящихся в постоянных трениях как "конкурирующие и не дополняющие друг друга части немецкого рейха". Согласно Френкелю, нормативное государство поддерживалось нацистами ради защиты капиталистического порядка и частной собственности и обладало всей полнотой власти в вопросах экономики, тогда как прерогативное государство, партия, имело верховную власть во всех вопросах политической жизни.