Александр Секацкий - Прикладная метафизика

Очевидно, тот, кто с равной легкостью обрабатывает семантические порядки любого класса сложности, незаметно перемещает границы жанров, сводит метафизический, художественный и поэтический тексты на дистанцию неразличимости их спецификаций, выбирает любую скорость и концепт для мысли, пакует в десятиминутное выступление двадцать рефлексивных ходов, задает и новый стиль авторствования. Как в русской культуре, не склонной к рефлексии, время от времени становится возможным стильное, легкое и точное мышление — вопрос интересный. Но важнее то, что это письмо и речь мгновенно пресекли небывалую экспансию профессионального гуманитарного идиотизма, скрипторства и графоманства, получивших питательную среду с исчезновением идеологии. Академический мир вздрогнул и застыл в позе недоумения. В самом деле, как все это понимать и, главное, как на это реагировать?

Например, первая статья Секацкого, с которой столкнулся я, касалась проблемы частотности применения этнографических метафор в словаре философов сталинской эпохи. Можно было, при известном усилии, посчитать такой способ уловить не фиксируемый классической рефлексией предмет остроумным упражнением аспиранта, но во второй публикации того же автора, с которой столкнулся я, диалектические вариации были только одним из множества пунктов эксклюзивной метафизической декларации.

«Вода, Песок, Бог, Пустота». Статья, в соответствии со схоластической традицией разбитая на пронумерованные самостоятельные онтологические блоки, тем не менее представляла собой спринтерскую дистанцию, на которой после выстрела принято набирать близкую к предельной скорость. Такая игра с несколькими варьируемыми условиями, как оказалось позже, вообще отличает творческий почерк Секацкого. Предмет как будто слегка фиксируется стремительными точечными касаниями, с каждым рефлексивным шагом подменяясь. Стилистически подобное строгое, воздушное, быстрое и дерзкое строение доказательств могло быть совместным усилием Хайдеггера и Делеза, если бы можно было представить их соавторами.

Речь шла об онтологии вычитания, причем использовалась смешанная техника по крайней мере трех отнюдь не близких по времени философских школ. Создание мира невозможно без места пустотности, относительно которого возникают различения слоев сущего. Чтобы сущее существовало, должна работать инстанция вычитания, полагающая границу крутоногонерасчлененнонорукости и хорошей формы. Действие инстанции представляет собой и развертку разнообразия, и порождение устройства разнообразия. Пафос в том, что контролирует колеблющуюся границу непрерывного метаморфоза и фиксированной формы Тот, кто присваивает трансцендентную позицию, а не считывает распечатку логоса. А Бог, как Генератор разнообразия, санкционирует остановку и стабилизацию метаморфоза, пустоту как его условие и возникновение кристалла самотождественности.

Что ж, вполне можно было не усложнять условия и не сводить космологию Эмпедокла с феноменологией, антропологией и политэкономией. Но тогда задача перешла бы в разряд учебной. А второе отличие почерка Секацкого в том, что он, создатель и мастер эзотерического языка, никогда не принимает фальшивой позы хранителя вечных ценностей. Возможно, здесь учтен радикальный опыт Розанова с его персональным индексом органической силы произведенного слова.

По странному совпадению, первые тексты Секацкого, попавшие ко мне, задают примерный масштаб его скрытой авторской задачи. Этнологическое исследование философского словаря сталиниста и аналитика божественного промысла — концепты, составленные из разнородных по заданным символической силе и направлению микроустройств. Чем мельче частица, тем сложнее и радикальнее общая символическая операция. Аналитический круговорот и каждая микрочастица находятся в отношениях изоморфизма. В принципе, аналитической сетью могут быть покрыты все миры, обеспечивая тем самым прирост авторского времени. Чем мельче ячейки сети, тем больше вещей улавливается. Каждая освоенная в своем шаге дифференции вещь поэтизируется и вставляется в аналитический круговорот, не позволяя языку простаивать и портиться.

Видимо, сладчайшее заключается в том, чтобы, уменьшая шаг дискретности мысли, совместить ее предельную разнородность со всеми режимами интенсивности. Тогда зазор между фикцией и реальностью практически исчезнет. Для этого все наличные сущности должны подвергнуться пересмотру и распределиться по рубрикам. Возможно, здесь мир сталкивается еще с одним фундаментальным проектом подмены основания. Во всяком случае, нет такого явления духа, которое Секацким не было бы учтено и обработано. Вся эта грандиозная канцелярия максим, логических переходов, удачных совмещений, высказываний, выступлений, статей и художественно-аналитических проектов содержится в образцовом порядке. Скорее всего, систематический каталог этого хозяйства содержит множество дополнительных указателей, отсылающих память держателя к еще пустому или только начатому файлу или папке, которая постепенно наполняется. Но уже сейчас намечаются контуры всего проекта.