Георгий Багатурия - Контуры грядущего. Энгельс о коммунистическом обществе

Обратим внимание на ярко выраженную здесь диалектичность постановки вопроса у Энгельса.

Ср. аналогичную формулировку в работе Маркса и Энгельса «Мнимые расколы в Интернационале» (18, 45).

Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, ф. 21, ед. хр. 56/11. Ср. известное высказывание Ленина: «аппарату типа Высшего совета народного хозяйства суждено расти, развиваться и крепнуть, заполняя собой всю главнейшую деятельность организованного общества» (51, т. 36, 377 – 378).

В «Критике Готской программы» Маркс дал классическое определение этого периода: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата » (19, 27).

Обратите внимание на эту формулу: люди делают свою историю сами . Маркс и Энгельс обращались к ней неоднократно – и в «Немецкой идеологии», и в «Восемнадцатом брюмера…», и в «Анти-Дюринге», и в письмах. Она выражает активную роль человека в историческом процессе. С переходом к коммунизму эта роль принципиально изменяется, качественно возрастает: люди, человеческое общество в целом, начинают действительно, вполне сознательно творить свою историю.

Через два года Энгельс разовьет эту мысль в «Анти-Дюринге» (20, 294 – 295).

Здесь Энгельс формулирует важную закономерность, свойственную утопическим системам: их достоверность находится в обратном отношении к степени детализации картины будущего. Видимо, аналогичная закономерность действует и в более широком плане: достоверность научного предвидения будущего, при прочих равных условиях, также находится в обратном отношении к его конкретности.

Летом 1877 г. в статье «Карл Маркс» Энгельс еще более подробно развил свою мысль о двух великих открытиях Маркса (19, 111 – 115).

Первоначально эта тема появляется у Маркса в начале 1858 г. в рукописи «Критика политической экономии» (41, II, 21; ср. 41, I, 470, II, 49; 29, 254). Классически этот вопрос был разработан Марксом в 1865 г. в рукописи III тома «Капитала» (25, I, 478 – 485). Маркс показал здесь, что акционерные общества – это упразднение капитала как частной собственности в пределах самого капиталистического способа производства . При подготовке к печати III тома (изд. 1894 г.) Энгельс сделал важное добавление о развитии новых форм промышленных предприятий, представляющих собой акционерные общества второй и третьей степени (25, I, 480 – 481).

В другом месте, ссылаясь на «Капитал», Энгельс еще более четко определяет две формы собственности в будущем обществе: «общественная собственность простирается на землю и другие средства производства, а индивидуальная собственность – на остальные продукты, т.е. на предметы потребления» (20, 134).

Ср. аналогичную мотивировку в «Немецкой идеологии» (46, 93 – 94).

Так со всей определенностью Энгельс утверждает, что первоначально уничтожение частной собственности на средства производства осуществляется путем превращения ее в государственную собственность, т.е. первоначально (видимо, пока существует государство) общественная собственность существует в форме государственной собственности.

Энгельс описывает этот сам по себе весьма длительный и сложный процесс, разумеется, лишь в самой обобщенной форме.

Энгельс опирается на мысль Сен-Симона (ср. 20, 270).

Это важнейшее определение появляется здесь впервые. Очень четко выступает позиция Энгельса по вопросу о государстве после пролетарской революции и его борьба на два фронта – и против оппортунистов, и против анархистов.

Мысль о том, что обобществление средств производства должно будет устранить товарное производство, неоднократно высказывалась также и Марксом, например за три года до этого в «Критике Готской программы» (19, 18 – 19).

Если же иметь в виду предпосылки более отдаленные, то они восходят по крайней мере к «Немецкой идеологии» (46, 34 – 35, 29).

Правда, такой терминологии – и соответственно такого ясного понимания – у утопистов не было.