Джон Богл - Не верьте цифрам! Размышления о заблуждениях инвесторов, капитализме, «взаимных» фондах, индексном инвестировании, предпринимательстве, идеализме и героях

К началу 1969 г. MIT был белой вороной в отрасли. Он придерживался принципов доверительного управления и не вовлекался в маркетинг. Благодаря этому ему удавалось удерживать расходы на минимальном уровне. Его портфель был широко диверсифицирован и имел низкую оборачиваемость. Фонд был ориентирован на долгосрочные вложения, как и инвесторы, покупавшие его паи. И в то время как практически все остальные фонды в отрасли давным-давно перешли к модели «Омега» с внешней «управляющей компанией», которая полностью отвечала за деятельность фонда, инвестиционные решения и продажу паев в обмен на комиссии и сборы, основанные не на заработанном доходе , а на размере активов , которые оплачивались существующими инвесторами, плюс нагрузки за продажу, которые оплачивались новыми инвесторами, MIT продолжал придерживаться своих высоких стандартов и процветал, – история успеха, в своем роде очередное доказательство того, что «взаимность» во всех ее проявлениях – это хорошо.

Но в 1969 г. структура фонда была изменена. Управляющие убедили вкладчиков MIT (и его дочернего Massachusetts Investors Growth Stock Fund, первоначально называвшегося Massachusetts Investors Second Fund) проголосовать за переход от структуры взаимного фонда к общепринятой структуре с внешним управлением. Когда вкладчики одобрили предложение, MIT вошел в семейство фондов Massachusetts Financial Services (MFS). После того как на протяжении почти полувека MIT был уникальным, выдающимся фондом, в 1969 г. он стал всего лишь одним из толпы.

Хорошо это было или плохо, что MIT перешел от модели «Альфа» к модели «Омега»? Однозначно, с точки зрения гонораров его управляющих это было хорошо . И также однозначно, что с точки зрения расходов его инвесторов это было плохо . Коэффициент расходов в 0,19 %, державшийся несколько лет на этом уровне вплоть до 1968 г., удвоился до 0,39 % к 1976 г., еще раз удвоился до 0,75 % к 1994 г. и продолжал расти, достигнув 0,97 % в 1998 г. и 1,20 % в 2003 г. (рис. 12.1). А как же насчет 3,5 %-ного вознаграждения управляющих, которые те вычитали из дохода фонда в 1949 г.? Этот порог был давным-давно преодолен. В 2002 г. расходы MIT съели ровно 80,4 % заработанного им дохода.

Но эти показатели значительно преуменьшают рост расходов фонда. Поскольку вместе с увеличением ставок сборов росли и его активы, в долларовом выражении расходы фонда продемонстрировали еще более впечатляющий рост. При активах $2,2 млрд в 1969 г. сборы за управление MIT (включая относительно небольшие операционные расходы) составили $4,4 млн (рис. 12.2). Но даже десятилетие спустя, в 1979 г., когда после великого медвежьего рынка 1973–1974 гг. активы MIT уменьшились на 50 %, до $1,1 млрд, и для индустрии взаимных фондов наступили смутные времена, его сборы на самом деле выросли до $5,2 млн. В 1989 г. при активах $1,4 млрд сборы фонда продолжали расти, достигнув $6,3 млн. И в 1999 г., когда активы взлетели до $15,6 млрд, сборы составили $158 млн. Если активы MIT выросли в семь раз после его перехода к новой структуре в 1969 г., то его сборы увеличились в 36 раз . (В прошлом году активы фонда рухнули до $6,5 млрд, при этом сборы в общей сложности составили почти $80 млн.)

Что принесла новая структура фонда его вкладчикам? Это нетрудно оценить. Поскольку MIT был типичным взаимным фондом, широко диверсифицированным примерно между 100 голубыми фишками, его доходность практически повторяла доходность индекса S&P500 (включавшего до 1957 г. Всего 90 акций) со средним коэффициентом корреляции (R2) 0,94, который оставался удивительно стабильным на протяжении всей его 80-летней истории. Учитывая фундаментальное правило инвестирования (извините за назойливость!), согласно которому чистая доходность участников рынка равна валовой доходности фондового рынка за вычетом стоимости финансового посредничества, рост расходов MIT после его отказа от взаимного статуса, естественно, происходил за счет доходностей, которые получали его вкладчики.

В этом случае снижение относительной доходности MIT вряд ли должно удивлять. В период с 1925 по 1969 г., когда MIT был настоящим взаимным фондом, его среднегодовая доходность в 8,4 % отставала от доходности S&P500, составлявшей 9,7 %, на 1,3 % в год (рис. 12.3). (Такое отставание объяснимо, поскольку доходность индекса не учитывает издержек инвестирования, которые есть в реальном мире.) Но после потери взаимного статуса, с 1969 по 2003 г., его среднегодовая доходность в 9,7 % стала отставать от доходности S&P500 в 11,3 % на 1,6 % в год – разрыв увеличился на 0,3 %, что в точности соответствовало повышению среднего коэффициента расходов фонда с 0,3 % в 1925–1969 гг. до 0,6 % в 1969–2003 гг. (К 2003 г. этот коэффициент вырос до 1,2 %, поэтому в ближайшие годы можно ожидать увеличения разрыва с доходностью индекса.)