Со Ёсон - Мозг и разум в эпоху виртуальной реальности

Джеймс признает ценность психологии с точки зрения выявления связи между телом и сознанием, но с материалистических позиций он критикует раннюю психологию той эпохи, когда провозглашалось единство тела и сознания.

Ментальные явления, конечно, не могут быть изучены в отрыве от физической среды, (…) и величайшая ошибка более ранней рациональной психологии заключается в возвышении души до абсолютного духовного существа. [121] William James, Psychology, Henry Holt, New York 1908, 3: Mental facts cannot be properly studied apart from physical environment (…) the great fault of the older rational psychological was to set up the soul as an absolute spiritual being.

Поэтому Джеймс ушел с головой в изучение функциональных отношений между разумом и телом. Он пошел по пути, отличному от идеалистической философии, которая рассматривает душу как священное и неприкосновенное абсолютное царство. Тем не менее, он не говорит о единстве воли и тела, как Вундт.

В психологии конца XIX века спорным оставался вопрос о том, что является причиной действия, душа или воля, а также не является ли этим источником бессознательное. То была эпоха, когда душа функционально понималась в рамках материализма и позитивизма. Помимо этого, тогда существовала теория Декарта, которая нарушала неприкосновенность и абсолютность разума, утверждая, что душа располагается в шишковидной железе мозга, но она требовала доказательства с помощью вскрытия или соответствующих экспериментов. Кроме того, с материалистической точки зрения было много подходов к разуму, но проблема заключалась в том, что ни у кого не получалось показать какие-то точные результаты. Некоторые физиологи с неврологической точки зрения даже считали мозг просто «бездушной машиной» [122] Anne Meredith Stiles, Neurological fictions: Brain science and literary history 1865–1905, University of Califomia, Los Angeles 2006, 1c.; soulless machine. . В то же время утверждалось, что люди являются ни чем иным, как результатом определенных физических состояний и взаимодействий. Кроме того, традиционно разделяемый всеми тезис о том, что люди были единственными творениями Бога, в ту эпоху ставится под сомнение.

Дискурс о мозге развивается не только в научном и медицинском аспектах, но и в рамках политического пространства. В Германии, например, в 1911 году основали Институт фундаментальных наук, названный в честь кайзера Германской империи Вильгельма Гезельшафта (Kaiser Wilhelm Gesellschaft), что фактически дало начало эпохе так называемой «большой науки», где инициаторами научных исследований стали промышленные предприятия, государство и крупные исследовательские центры, а не университеты. Патроном науки тогда стал сам император Вильгельм Второй, который стремился к обогащению и укреплению национального германского государства, образовавшегося после воссоединения Германии. Благодаря этому к 1918 году в Германии появилось уже пять нобелевских лауреатов, в том числе Альберт Эйнштейн и Макс Планк. Появление высшей власти непосредственно на церемонии открытия указанного выше Института было также признаком того, что наука может быть инструментом политики [123] H. Schulze, Germany: A New History, пер. Пан Сонван, Изд. Чживасаран, 2000. С. 199. . Однако ученые подвели черту, сказав, что их исследования явно не носят политический характер, устремляя свой взор в настоящее, а не в прошлое или будущее.

Наука всегда объясняет. Единственная цель науки – это правильно и надлежащим образом излагать данные об объекте. Ученые навязывают только две вещи: правду и искренность [124] Э. Шредингер, Что такое жизнь. Разум и материя, пер. Чжон Дэхо, Изд. Кунни, 2009. С. 194. .

Ученый полностью понимает мир и настаивает на том, что он является только наблюдателем в нем. Но на самом деле, ученые, которые исследуют восприятие и мышление, также являются частью объективного мира, поэтому требуются политологические и социологические исследования относительно теории редукционизма мозга и разума. Исследования отношений между мозгом и разумом вряд ли будут использоваться для поддержания правящей системы с течением времени.

Например, В. Ленин (W. Lenin), лидер русской Октябрьской социалистической революции 1917 года, обещал землю крестьянам, рабочим заводы, и мир для солдат, воевавших на фронтах Первой мировой войны. Советское правительство, которое стремилось к созданию социалистической системы, намеревалось претворить в жизнь радикальные изменения в сознании людей. Но кто станет лучшим образцом для формирования такого советского сознания? Именно в тот момент, когда болезнь Ленина быстро прогрессировала, политическое руководство обсуждало, что делать с его телом и как проводить похоронную церемонию. В результате тело Ленина, умершего в 1924 году, положили в стеклянный саркофаг в Мавзолее на Красной площади, и таким образом Ленин на некоторое время становится священным спящим героем. То, что таким образом Советскому Союзу удалось возвеличить наследие Ленина, – это заслуга советских медиков, которые были одними из лучших в мире в то время. Тело Ленина было забальзамировано для предотвращения процессов разложения, каждые 18 месяцев его промывали, а после необходимых процедур снова помещали в Мавзолей. Те, кто воочию видел тело Ленина, сравнивали его со «спящей красавицей» [125] Ким Санхён, Проблема подлинности народных материалов и феномен Ленина, Ноономунхак, Номер 2, 2008. С. 378. .