Эман Фридман - Приматы

Глиняные фигурки обезьян, сходные с египетскими, дошли до нас из очень древней индийской цивилизации Мохеньджо-Даро. Одна из них, датируемая IV тысячелетием до н. э., изображает ныне знаменитого благодаря лабораторной славе макака резуса. (В крови этих обезьян был обнаружен в 1937 г. австрийским иммунологом Карлом Ландштейнером и американским медиком Александром Винером специфический компонент, имеющий важное значение при размножении людей и обезьян и названный резус-фактором.)

На основе анализа китайской литературы и искусства голландский исследователь Р. ван Гулик недавно установил, что чернорукий гиббон в ранние времена династии Чоу (с 1200 г. до н. э.) был распространен на 3/4 территории Китайской империи. (Увы, теперь это прекрасное, очень близкое по крови к человеку животное сохранилось здесь главным образом в преданиях: ареал обитания гиббонов катастрофически сокращается, а некоторые виды значатся в списках исчезающих приматов.)

Обезьянам поклонялись не только в Египте и Индии (в этой стране они почитаются и ныне), священными они были также в Марокко, Тунисе, Алжире, Камеруне, Индонезии, Малайе, Японии, Китае. Одним из главных героев древнеиндийского эпоса «Рамаяна» был славный предводитель обезьян лангур Хануман — ближайший друг и соратник Рамы, спаситель его возлюбленной. Памятником IX в. до н. э. является обелиск ассирийского царя Салманассара II — здесь можно увидеть по крайней мере два вида обезьян, включая павиана гамадрила.

Самое раннее упоминание об обезьянах в эллинской культуре относится к VII в. до н. э. Это стихи Архилоха и Симонида, а позже басни Эзопа. Обезьяны выступают в них вполне самобытно, их не спутаешь с другими персонажами. По одной из басен Эзопа, Зевс объявил конкурс на самого очаровательного младенца — пришла обезьяна со своим уродцем-детенышем и потребовала премию: матери он казался самым красивым.

Обезьяны были широко известны древним римлянам. Многочисленные изображения приматов дошли до нас со времен Республики и из более близкого к нам периода Римской империи.

Знали ли древние греки и римляне человекообразных, иначе говоря, высших обезьян? Есть финикийская ваза (VII в. до н. э.), где, по-видимому, изображен антропоид. На стене амфитеатра в Помпеях обнаружен рисунок крупной обезьяны, похожей на гориллу. Агатарцид (II в. до н. э.) упоминал «хилофагойя»; предполагают, что это шимпанзе. Греки, а затем римлянин Плиний Старший не раз упоминают «сатиров», «пигмеев», «дикие расы» — все эти существа наводят на мысль именно о человекообразных обезьянах. Однако ранние научные описания высших обезьян и даже низших и полуобезьян до нас не дошли.

Первый научный текст о приматах принадлежит великому Аристотелю (384–322 гг. до н. э.), который сам изучил анатомию обезьян и обобщил известные в то время сведения о них. Впервые в истории науки мы находим у древнего энциклопедиста какое-то подобие классификации обезьян. Он вполне определенно говорит о трех формах приматов: «пификос» (или «питекос») — обезьяна без хвоста (по-видимому, магот), «кинокефалос» — «собакоголовый» (павиан) и «кебос» — обезьяна с хвостом (вероятно, мангобей или мартышка).

Очень знаменательно, что Аристотель — первый классификатор приматов — заговорил о сходстве человека с обезьянами, считая их промежуточным звеном между человеком и остальными обитателями Земли: «Некоторые животные обладают свойствами человека и четвероногих, как, например, пификос, кебос и кинокефалос [4] Aristotele. Historia animaium, Oxford: Clarendon Press, 1910. Vol. 4, p. 7 …» После этой декларации приводится детальное сопоставление сходства у человека и обезьян лица, ушей, ноздрей, зубов (передних и коренных), нижних ресниц, сосков, рук («но только волосатых»), кистей, пальцев, ногтей и даже волос на животе. В итоге Аристотель справедливо заключает, что хотя обезьяна «менее красива, чем лошадь, она более похожа на человека».

Конечно, речь не идет о том сходстве, которое много веков спустя стало именоваться эволюционным. Ученик идеалиста Платона, Аристотель был далек даже от древних предтеч эволюционизма — Анаксимандра, Демокрита и других. Во внешнем сходстве организмов Аристотель видел лишь вариации одной первоначальной формы, в которой реализовалась мысль бога о живом. Идеально эта мысль воплотилась в человеке, все остальное — отклонения. И все-таки, учтя дальнейшую судьбу приматологии, нельзя не воздать должное Аристотелю, который в первом же научном описании обезьян подчеркивает их сходство с человеком. Это сходство даже не требовало специальных исследований, его видели и простые люди, а выдающиеся деятели древности, такие, как Гераклит, Квинтилиан, упомянули в своих произведениях. Больше никаких трудов об обезьянах из древности, оставшейся за рубежом нашей эры, до нас не дошло.