Фридман Михайлович - Записки автолюбителя

Более полумиллиона километров проделал на автомобилях автор — кандидат медицинских наук, судебно-медицинский эксперт, специалист по автомобильной травме. Он делится своим богатым водительским опытом, дает практические рекомендации по вождению автомашины в черте города и за городом, в различных дорожных и климатических условиях. Рассматривается ряд способов, как выявить и устранить те или иные неисправности автомобиля.

Книга предназначена для начинающих водителей.

Фридман Л. М.

Нижний Новгород, 1991 г.

Художник В.А. Соколов

У каждого человека есть какое-то увлечение, какая-то страсть, привязанность, которая подчас проходит через всю жизнь (сейчас иметь увлечение стало очень модным, почти обязательным — это называется хобби). Таким хобби в моей жизни были и остаются автомобили.

Решающую роль в этом сыграло то обстоятельство, что во дворе дома, где я жил, находился большой гараж со странным, до сих пор непонятным мне названием «Трансэнергокадры». Теперь гаража уже нет, и, к сожалению, никто не может расшифровать его загадочное название.

В то время как мои сверстники, уходя на улицу, говорили;

— Мама, я— гулять!

Я говорил:

— Мама, я — в гараж!

Отец с совершенно серьезным видом, рассказывая обо мне родным и знакомым, утверждал, что в тот день, когда я перестал сосать молоко, я начал сосать бензин.

Водить автомобиль я научился довольно рано; то есть мне доверяли заводить, прогревать двигатель и выезжать из гаража во двор.

Однако по-настоящему вести автомобиль на большое расстояние мне пришлось значительно позднее, лет в тринадцать-четырнадцать.

Мы жили тогда в городе Татарске Новосибирской области. Конечно, и здесь нашелся гараж, из которого я уходил домой только спать...

Со своим «шефом» я поехал на машине ЗИС-5, груженной жмыхом, в совхоз за сто километров от города. Приехали туда благополучно, разгрузились и только было собрались ехать обратно, как вдруг мой «шеф» встретил старого друга, с которым он бил «басмачей и прочих фашистских гадов». Естественно, по этому поводу был устроен «пир». Часов в одиннадцать я из-за стола ушел и лег в кабине, а около двух часов ночи принесли «шефа», Я попросил, чтобы его уложили в кузове. Что-то не спалось, и у меня созрела идея ехать домой. «Шеф» безмятежно храпел. Я положил ему под голову сиденье, достал из кармана ключ зажигания, и... вспыхнувшая в лучах света дорога двинулась с места и понеслась под колеса.

«Шеф» проснулся уже дома, во дворе, где я поставил машину.

С тех пор, куда бы мы ни ездили, за руль он вообще не садился. Развалившись в углу кабины, блаженно попыхивая папиросой, он рассуждал о бренности жизни, о любви, товариществе, долге и т.п. Я не хочу сказать о нем ничего дурного. Он отдавал мне руль не потому, что был ленив и не хотел ездить. Просто у него было свое хобби— «философия», к которой я относился с уважением, а он разглядел мою «линию» и также уважал ее.

За эти полтора-два года я довольно уверенно почувствовал себя за рулем, мог отыскать «убежавшую в баллон» искру, проверить подачу и т. п.

В пятнадцать лет со мной произошло событие, которое как бы подытожило все то, чему я научился за это время.

На загородном шоссе переполненный автобус с трудом одолевал подъем. Вода кипела. Мотор с открытыми боковинами капота был окутан бившим из пароотводной трубки паром. На вершине подъема автобус остановился. Шофер принес ведро воды и без всяких мор предосторожности открыл пробку радиатора. Вырвавшаяся со страшной силой струя воды и пара ударила его в лицо. Закрыв глаза руками, он упал на землю. Надо было немедленно везти шофера в больницу. В настоящее время все было бы значительно проще; мимо нас уже прошло бы не менее десятка автомобилей, среди пассажиров, наверное, нашлось бы два-три человека с водительскими удостоверениями, и мне, пятнадцатилетнему мальчишке, нечего было бы и заикаться. Но тогда... тогда среди нас не было ни одного шофера, никто нас не догонял, никто не ехал навстречу.

Я залил в радиатор холодную воду, завел двигатель и предложил пассажирам свои услуги. Мнения разделились: одни говорили, что ехать со мной равносильно самоубийству; другие, в основном мужчины, предлагали рискнуть. Слово взял пожилой старшина-пограничник, оказывавший первую помощь шоферу: